Наш Современник, 2003 № 07

Очень уж неприятно поразила меня твоя уверенность в неполной русскости или вообще нерусскости или шабесгойстве Кожинова: “Кожинов пишет, как ест в благородной еврейской кухне”, “Кожиновская еврейская проницательная практич­ность”, “Конечно, Френкеля и Глезера, Рейна и Левинзона, Кушнера и Пресмана, коими он зело озолотил, но раньше том “Евреи и Россия в современной поэзии”, за 1996 год, выпущенную (так у автора. — Ст. К. ) в Москве. Значит, с юности мутили его гениальный ум историка и философа, поэта и критика...”.… Трудно понять смысл этой темной фразы, но я догадался, что речь идет об участии Кожинова в сборнике “Свет двуединый”, составленном не Кожиновым, а М. Грозовским и Е. Витковским из стихотворений в основном поэтов-евреев (впрочем, и не евреи в сборнике тоже есть — А. Жигулин и Б. Чичибабин), живущих и в России, и в Америке, и в Израиле.

Кожинов всего лишь навсего написал послесловие, озаглавленное: “Реплика в русско-еврейском диалоге”. Ты, Валентин, возмущен участием В. Кожинова в сборнике “Свет двуединый”. Но я позволю себе процитировать одно место из послесловия Кожинова, ради которого, на мой взгляд, оно и написано.

“Дезик в свое время преподнес мне свою лучшую, на мой взгляд, книгу “Дни” с порадовавшей меня надписью: “Вадиму — человеку страстей, что для меня важней, чем человек идей, — с пониманием (взаимным). Где бы мы ни оказались — друг друга не предадим. 1.03.71. Д. Самойлов”. Но прошли годы, и мне показали публикацию “поденных записей” Дезика, где именно 1.03.71 начертано: “Странный, темный человек Кожинов”...… И еще одна — не датированная — запись: “фашист — это националист, презирающий культуру...… Кожинов, написав­ший подлую статью об ОПОЯЗе, — фашист” (С а м о й л о в  Д.  Памятные записи. — М., 1995 г. С. 431).

Так что, вопреки твоему утверждению, Валентин Васильевич, что Кожинов своим послесловием “зело озолотил” имена еврейских поэтов, я считаю, что он “не озолотил” участников сборника “Свет двуединый”, а, наоборот, обнародовал (в примере с Самойловым) такое свойство еврейского менталитета, что этот сборник уместнее было бы назвать “Свет двоедушный”.

Кожинов часто повторял, что евреи спокойно и равнодушно относятся к нашим кухонным ругательствам в их адрес, даже провоцируют их, но по-настоящему опасаются лишь глубокого нашего понимания их разрушительной воли, их умелой фальсификации истории, их способности, когда надо, перевоплощаться и якобы ассимилироваться.

Он блестяще владел искусством полемики с ними, поскольку учился этому искусству у Достоевского и Розанова, у Карсавина и Шульгина, у Блока и Михаила Меньшикова.