Наш Современник, 2003 № 06

Обратим внимание на то, как описывает “новый мировой порядок” один из его главных стратегов — Збигнев Бжезинский: “... Гегемония влечет за собой комплексную структуру взаимозависимых институтов и процедур, предназначенных для выработки консенсуса и незаметной асимметрии в сфере власти и влияния. Американское глобальное превосходство, таким образом, подкрепляется сложной системой союзов и коалиций, которая буквально опоясывает весь мир... Ее основные моменты включают:

— систему коллективной безопасности, в том числе объединенное командование и вооруженные силы, например НАТО, Американо-японский договор безопасности и т.д.;

— региональное экономическое сотрудничество, например АРЕС, NAFTA, и специализированные глобальные организации сотрудничества, например Всемирный банк, МВФ, ВТО;

— процедуры, которые уделяют особое внимание совместному принятию решений, даже при доминировании США;

— предпочтение демократическому членству в ключевых союзах;

— рудиментарную глобальную конституционную и юридическую структуру (от Международного суда до специального трибунала по рассмотрению военных преступлений в Боснии)”**.

Особенно важен главный вывод З. Бжезинского: в отличие от империй прошлого американская глобальная система не является иерархической пирамидой. Напротив, Америка стоит в центре взаимозависимой вселенной, такой, в которой власть осуществляется через постоянное маневрирование, диалог, диффузию и стремление к формальному консенсусу, хотя эта власть происходит в конце концов из одного источника, а именно: Вашингтон, округ Колумбия.

Однако, несмотря на все перечисленные выше дополнительные факторы по приданию устойчивости американской гегемонии, З. Бжезинский с самого начала был преисполнен пессимизма по поводу судьбы одинокой сверх­державы. Он первый среди теоретиков атлантизма произнес эти роковые слова, и они сразу же стали популярным афоризмом среди геополитиков: “После последней мировой сверхдержавы”*.

Так было положено начало дискуссии о том, как продлить век амери­кан­ского могущества. В рамках этой дискуссии был дан точный и ясный анализ главных факторов, дестабилизирующих американскую гегемонию. Исследование этих факторов и привели стратегов Пентагона к формированию концепции “управ­ляемого хаоса”.

Что же дестабилизирует империю?

Во-первых, имперской мобилизации Рax Americana мешает демократия. Нигде и никогда в истории популистская демократия не достигала мирового господства. Погоня за абсолютной властью несовместима с демократическими устремлениями. Об этом свидетельствуют и опросы общественного мнения: только 13% американцев выступают за то, что “как единственная оставшаяся сверхдержава США должны оставаться единственным мировым лидером в решении международных проблем”. Подавляющее большинство американцев (74%) предпочитают, чтобы “США в равной мере с другими государствами решали международные проблемы”**.

Во-вторых, по мере того как США все больше становятся обществом, объединяющим многие культуры, им труднее добиться консенсуса по внешнеполитическим вопросам, кроме возникновения ситуации общей внешней угрозы национальным интересам. Такой консенсус существовал в США во время Второй мировой войны и даже в годы “холодной войны”. Не в последней мере той же цели служит агрессия против Ирака.

В-третьих, доминирующая в США массовая культура больше тяготеет к развлечениям и гедонизму, что привело к явному падению патриотических чувств. СМИ играют здесь очень важную роль, формируя у людей сильное отвра­щение к применению силы, если оно влечет за собой даже незначитель­ные потери.

Вывод напрашивается сам собой: для того чтобы Рax Americana не разва­лилась под тяжестью трех этих дестабилизирующих факторов, необходимо срочно нивелировать их новой геополитической стратегией Вашингтона. З. Бже­зинский написал об этом более обтекаемо, но каждый вдумчивый читатель может обнаружить его глубокое внутреннее беспокойство между строк: “необходимо создать геополитическую структуру, которая будет способна смягчить неизбежные потрясения и напряженность, вызванные социально-политическими переменами, в то же время формируя геополитическую сердцевину взаимной ответственности за управление миром без войн”***.

В поиски новой американской геополитической стратегии включились все “мозговые центры” Пентагона, и постепенно обозначилось несколько основных моделей решения проблемы. Все они так или иначе были апробированы в американской внешней политике последнего десятилетия:

— достижение геополитического равновесия с помощью стратегии под­держки гегемоном в каждом из международных центров силы второй по значимости страны против регионального лидера (Британии против Германии, Украины против России, Аргентины против Бразилии, Пакистана против Индии, Японии против Китая);

— в центральном геополитическом балансе сил создание преобладающих коалиций по “правилу Бисмарка”: “постарайся быть среди трех в мире, где правит баланс пяти”;