Наш Современник, 2003 № 06

Начались мирные переговоры. От измученной и истерзанной Советской России паны, одетые в дипломатические фраки, требовали новых и новых уступок, порой унизительного свойства. Придется признать и то, что “красные дипломаты”, сменившие свои кожанки на фраки, состояли в основном из евреев и особенно-то отстаивать интересы исторической России не соби­рались. Им нужна была лишь “мирная передышка” для укрепления своей власти. Наконец после долгой торговли в Риге был подписан 18 марта 1921 года мирный договор, который, подобно договору Брестскому, следовало бы назвать “похабным”. К Польше отошли обширные российские земли, населенные в подавляющем большинстве украинцами, белорусами и русскими православного вероисповедания, а также многие экономические и культурные ценности (например, паровозы и вагоны из разоренного нашего транспорта, а также часть архивов и музейных собраний).

В двадцатые и начале тридцатых годов Советская Россия еле-еле оправля­лась от страшных потрясений. И правительства вновь возникших на ее окраинах государств, опираясь на поддержку ведущих стран Запада, щипали и кусали несчастную страну и ее народ, стремясь ухватить себе кое-какие кусочки посытнее. Финны и прибалтийские “царства”, отродясь не имевшие государственности, заносчивые варшавские шляхтичи; даже хилая Румыния ухватила от нас исконно российскую Бессарабию. И невольно думаешь, как унижают ныне в тех же эфемерных прибалтийских “царствах” русских людей, как в Польше в каторжных условиях трудятся  тысячи восточнославянских соседей, как те же румыны опять попытались хапнуть Приднестровье или как в Болгарии, которую мы дважды освобождали от захватчиков, порушили чуть ли не все памятники русским воинам-освободителям.

Две трети века назад все это плохо закончилось для тех незадачливых правителей. И мы убеждены — и на этот раз закончится тем же. Только напишет о том уже иной автор...

Среди пресловутых “стран-лимитрофов”, образовавшихся на обломках Государства Российского, наиболее злобные русофобы оказались в Варшаве. Почти двадцать лет, с 1921-го по 1939-й год, они вели прямо-таки провока­цион­ную политику по отношению к своему восточному соседу. Бесчисленное число примеров тому — в книге, мы их не станем даже приводить. И вот незадача — сама-то Польша той поры была государством очень слабым — и хозяйственно, и политически. Впору бы заняться варшавским правителям собственными болячками, а не продолжать великодержавную истерию, нацеленную прежде всего против Советской России.

Нигде, пожалуй, авантюризм варшавских панов не проявился так наглядно и так самоубийственно, как во внешней политике. Напомним, что уже в середине 30-х годов в центре Европы сложился союз двух агрессивных государств — Германии и Италии. Немецкие нацисты и военщина не скрывали своего презрения к польскому народу и государству, подогревая общест­венность шумом об ущемлении прав немецкого меньшинства в стране (что действи­тельно имело место). Казалось бы, путь польской внешней политики ясен, но...

В отличие от заносчивых шляхтичей в Бельведере Сталин с мудрой предусмотрительностью предвидел неминуемый путь Гитлера. Советское правительство, обеспокоенное давлением “Третьего рейха” на Чехословакию, неоднократно и настойчиво предлагало гарантии Праге и публично заявляло, что станет за нее войной, но при условии, что Польша пропустит советские войска через ее южные земли (вообще-то говоря, украинские). Тщетно, даже вмешательство встревоженной Франции не помогло. В разгар чехословацкого кризиса в сентябре 1939 года в тех самых районах южной Польши были нарочито проведены маневры польской армии: мол, никаких чужих войск мы не пропустим... Так все и поняли. В том числе и Адольф Гитлер.

Погрязшие в русофобии варшавские шляхтичи не чуяли беды с запада, хотя именно там уже формировались будущие танковые “клинья”, вскоре растерзавшие Польшу. И что же? Невероятно, однако уже в начале рокового для судьбы поляков 1939 года в Варшаве всерьез обсуждалась возможность создания германо-польско-венгерского союза, направленного, естественно, против СССР. Состав стран предполагаемого союза не должен удивлять: через пару месяцев они разодрали на три части несчастную Чехословакию. Польские паны тоже урвали себе кусочек. За полгода до гибели.

Более того, в антирусской и антисоветской истерии варшавские прави­тели искали союза даже с японскими милитаристами. Так сказать, по соседству... 3 января 1939 года Польша установила консульские контакты с так называемой Маньчжоу-Го — марионеточным “государством”, созданным японской военщиной на дальневосточных границах Советского Союза. Зная все это, удивляться приходится, что в Польше до сих пор находятся люди, осуждающие советско-германский пакт о ненападении, заключенный в Москве в августе 1939-го... Или, может быть, Сталину следовало бы войти в союз Германии—Польши—Венгрии?..