Наш Современник, 2003 № 04

“Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земли, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства”, — эти гоголевские строки в свое время заучивал наизусть каждый советский школьник. Перечитывая их заново, понимаешь умом и чувствуешь сердцем, как важен бывает не скороспелый ответ, а правильно поставленный вопрос...

“Куда движется история?”. В новой книге Б. Н. Тарасова читатель не найдет простых ответов на сложные вопросы. Вместо них он услышит поистине уникальный диалог русских и европейских мыслителей — представителей христианской традиции, живших в разные века и эпохи. Иван Киреевский и Карл Ясперс, Лев Толстой и Блез Паскаль... Книга состоит из статей, посвященных историческому пути русской общественной мысли в XIX — начале XX века.

Величественную галерею образов русских деятелей открывают панорамные историко-психологические портреты двух выдающихся русских государей — Александра I и Николая I. Их имена стали олицетворением многих десятилетий русской истории XIX века, символом начавшегося в годы их царствований трудного осмысления вопросов: “Что такое Россия? Какой она должна быть?” Эти вопросы остаются для нас ключевыми и поныне... Император Александр I (“коронованный Гамлет”) — приверженец идей Руссо и других французских просветителей XVIII столетия, республиканец на русском престоле, симпатизировавший принципам Французской революции и утративший к концу жизни всякую надежду хотя бы отчасти осуществить свои политические намерения, завещал преемнику “вывести Россию на добрый путь”. Оценки личности Александра Павловича противоречивы и взаимоисключающи даже в устах одних и тех же лиц. А. С. Пушкин, называвший монарха “властителем слабым и лукавым” и в юности обрушивший на него поток беспощадных эпиграмм, в письме П. Я. Чаадаеву в 1836 году уже восторженно говорил о государе, блистательно победившем Наполеона, — об “Александре, который привел нас в Париж”. Князь П. А. Вяземский обессмертил свои воспоминания о самой загадочной и таинственной фигуре среди русских царей в знаменитых стихах:

 

Сфинкс, не разгаданный до гроба,

О нем и ныне спорят вновь, —

В любви его роптала злоба,

А в злобе теплилась любовь.

Дитя осьмнадцатого века,

Его страстей он жертвой был,

И презирал он человека,

И человечество любил.

 

По окончании “дней Александровых” страну ожидали “неисповедимые судьбины” и “непредсказуемая развязка” междуцарствия 1825 года, за которой маячили тени грядущих “великих потрясений” и разрушительных переворотов. “Незабвенный” Николай I, сменивший “благословенного” Александра, стал, по выражению Б. Н. Тарасова, “рыцарем самодержавия”. В его эпоху утверждаются прочные основы официальной идеологии, призванные вернуть русское общество к историческим традициям “святой Руси”: Православие, Самодержавие, Народность. И несмотря на то, что подлинное единение “религии, народа и государства” (с. 108) оказалось тогда задачей невыполнимой, именно вокруг этой формулы развертывались все последующие общественные споры о “будущности” России.