Наш Современник, 2002 № 12

После окончания Литинститута Анатолий Константинович вернулся в Грозный и начал готовить документы для вступления в Союз писателей СССР. В те времена — процедура долгая и сложная. Параллельно делал переводы, написал для журнала “Октябрь” статью о поэзии “Читая русских поэтов”. В ней он предостерегал: “Особенно удивляет меня стремление некоторых... загипнотизировать себя зарубежными поэтическими именами. Никто не сомневается в пользе знакомства с творчеством Лорки, Рильке, Аполлинера или Артюра Рембо, но щеголять образами в их духе, не усвоив глубоко собственных национальных традиций, — это заведомо обеднять себя”. Он стремился разобраться “в опыте больших поэтов”, причем в опыте сугубо художественном, постичь пластику, образный ряд, творческое совершенство классиков. Его раздумья над классическими стихами обнаруживают не только осведомленность. Здесь проявилось блестящее профессиональное мастерство литературного критика.

С 1963 года по начало 1970-х он постоянно курсировал из Москвы в Грозный и обратно. В одной из таких поездок (в 1963 году) познакомился с чеченкой Шемой (“крестовой дикаркой”, по его словам). Шема Алиевна Альтимирова (р. 1940) была проводницей, а затем официанткой в поезде “Махачкала—Москва”.

Анатолий Передреев прожил  на Кавказе около 30 лет, полюбил его, посвятил ему много стихов, хотя с оговоркой: “По рожденью и по крови я не твой, Кавказ!” ...И надо же такому случиться — в то самое время, когда он окончательно понял: “Я не твой, Кавказ!” и уже думал, как бы переселиться в Москву, — Чечня вошла в его судьбу с тыла в образе женщины.

 

К скале прислонившись отвесной,

Я видел:

Внизу подо мной

Дышала холодная бездна,

Ходила волна за волной...

 

Но с детским восторгом во взоре,

Забыв обо мне и себе,

Бежала ты к морю,

И море

Бежало навстречу тебе!

 

...В августе 1971-го он еще счастливо жил с семьей в Грозном.

Московское время

 

В Союз писателей СССР Передреев был принят 4 апреля 1973 года.

Покровители помогли ему получить квартиру вначале в Московской области — в г. Электросталь. Затем в Москве на Волгоградском проспекте, а потом на Хорошевском шоссе — последнем пристанище в этой жизни.

...После окончания Литинститута наступила пора чисто творческого труда, которому Передреев отдался самозабвенно. Писал стихи, размышления о поэзии, рецензии, переводил, редактировал. Всего у него вышло при жизни 5 сборников, венчавших   2 8   л е т   литературной деятельности: “Судьба” (М., 1964), “Равнина” (М., 1971), “Возвращение” (М., 1972), “Дорога в Шемаху” (Баку, 1981), “Стихотворения” (М., 1986). После его смерти вышли “Любовь на окраине” (М., 1988); наиболее полный сборник “Лебедь у дороги” (М., 1990), изданный “Совре­менником” с предисловием В. Белова; “День русской поэзии. Анатолий Передреев (М., 1992; издатель В. Байбаков), “Разбуди эту землю, весна” (М., 1996; издатель А. Парпара).

...Те, кто считали, что Передреев “одонорствовал” переводимых им поэтов, якобы “измучил” себя переводами, сами будут “мучиться” сомнениями в квалификации его “поэтодейств” после “оглашения” списка переводов, об обширности которого даже не подозревали. Именно поэтому, несмотря на неактуальность разговора об отошедших в ближнее зарубежье и отторжение слухом труднопроизносимых имен национальных поэтов, хочу здесь привести внушительный перечень   т р у д о в ы х   д о с т и ж е н и й   (я на этом настаиваю!)   р у с с к о г о   п о э т а   в   о б л а с т и   п е р е в о д а:   Э. Межелайтис “Карусель” (с литовского, 1968); М. Мамакаев “И камни говорят” (с чеченского, 1968), “Земля Мартана” (1971), “С человеком по земле” (1976); Ш. Цвижба “Сказочный поезд” (с абхазского, 1969); А. Григулис “Осенний дождь” (с латышского, 1969); Х. Ширипов “Все тот же я” (с узбекского, 1970), “Привет из Сатвалды” (1977); Д. Новруз “Простые истины” (с азербайджанского, 1972), “Дары судьбы” (1977), “У Земли-планеты” (1982); А. Чиботару “Ступени” (с молдавского, 1973); А. Кодзати “Яблоко нартов” (с осетинского, 1974); А. Мухамад “Голоса жизни” (с узбекского, 1975); Н. Хазри “Русло времени” (с азербайджанского, 1976), “Признания веку” (1979), “Море со мной” (1983); Н. Нарзуллаев “Добрый свет” (с узбекского, 1977); кроме того, перевел Д. Яндиева, С. Чахкиева, И. Торшхоева (с ингушского); Б. Вагабзаде (с азербайджанского); М. Ласуриа (с абхазского); Ф. Халваши (с грузинского); Х. Дзаболты (с осетинского). Итого — 18 поэтов, у иных переве­дено по две-три книжки. Разве это не колоссальный труд?

Его переводы обладают всеми достоинствами авторских текстов еще и потому, что Анатолий Константинович никогда не брался за перевод заведомо слабого поэта (отказывал жестко) и никогда не работал над стихами, которые ему не были близки.

Наби Хазри за сборник стихов в переводах Передреева получил Ленинскую премию. Советским руководителям не приходило в голову, что самому русскому поэту Анатолию Передрееву можно дать такую премию за его собственные стихи. Лишь читатели вознаграждали его беззаветной, искренней любовью.