Наш Современник, 2002 № 12

По грехам им все равно не воздашь: не верят ни в Бога, ни в черта. “Либеральничанье” таких, как Толстая, не более чем игра. Я уже показал, как эта фурия может работать под неистового критика Ермилова, а завтра стрельнет, как Засулич, в Лужкова (отомстит за восстановленный памятник Дзержинскому), затем обернется Фаней Каплан и вновь станет до боли знакомой и родной Валерией Новодворской, и так до бесконечности. Вчера либералка, сегодня консерваторша (да-да, причем махровая, ибо только что стала председателем редакционного совета новой газеты “Консерватор”, насквозь русофобской, весь “консерватизм” которой заключается в бесконечном склонении существительного “г...” с определением “русское”). Политические взгляды и убеждения не имеют в данном тяжелом случае никакого значения. Зато ценится и оберегается как зеница ока золотая цепочка: деньги-книги-деньги. И очень любит Толстая попенять русским, поплевать на них (второй глагол можете заменить на более подходящий по половому признаку).

Сейчас “дама, похожая на торговку с киевского Подола”, увлечена идеей нового конкурса, теперь уж рассчитанного, так и хочется сказать, на века (ну, на десятилетия, это уж точно, подобный срок эти ребята  с к р о м н о  предполагают), — “Русский Декамерон”, с последующим открытием гипериздательства. Цель грандиозного шоу-конкурса (вы о нем еще услышите, все уши протрубят!) опять благородная: очистить священную русскую литературу от сальной грязцы Сорокина и доморощенной порнухи Егорки Радова, чтобы засияла она традиционным эротическим блеском, в духе, как мечтает координатор этого глобального проекта Александр Михайлов-младший, “Темных аллей” Бунина. Кто ж тебе, Сашенька,  т а к  сегодня напишет?! Неужто все тот же юморной Лев Усыскин и таинственные yrii, Alex и topot?

“Мани” (по-современному деньги, “деревянные” рубли), для Тани и К° снова “выбиты”, теперь уже не из разочаровавшегося дядюшки Сороса-Шороша-Хороша, а из скромных отечественных предпринимателей, пожелавших, правда, для начала остаться неизвестными.

Что ж, и мне остается в заключение или в середине бурной деятельности рыцарей монеты и энтузиастов кровати пожелать им: исполать вам, наши дорогие заботники и трудники, особенно те, кто имеет в этой жизни “талан” и немножко литературного гешефта!

 

Вадим  ДЕМЕНТЬЕВ

 

Ирина Стрелкова • Русская литература XX века в ее реальной сложности (Наш современник N12 2002)

РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА ХХ ВЕКА

В ЕЕ РЕАЛЬНОЙ СЛОЖНОСТИ

 

Виктор Чалмаев, Сергей Зинин. Русская литература ХХ века.

Учебник для 11-го класса в двух книгах. М.: “Русское слово — РС”, 2002

 

Выход в свет учебника по литературе ХХ века, написанного всего двумя авторами — известным литературоведом и опытным школьным методистом, — можно считать делом своевременным и необходимым. Ведь на протяжении десяти лет наша школа получала учебники по литературе ХХ века, составленные с бору по сосенке, многолюдными авторскими группами. Все понимали, в том числе и в министерстве образования, что школьные учебники такими “тусовочными” способами не пишутся, но был заказ на “новую идеологию”. Недавно в “Наш современник” прислали из Астрахани хрестоматию “Современная русская литература”, изданную в 1995 году, в самый разгар “перестановки мебели” в нашем культурном наследии, по образному определению Валентина Распутина. В эту школьную хрестоматию попал даже Владимир Сорокин с рассказом “Свободный урок”, в котором поведано со всеми сорокинскими подробностями, как учительница совратила балбеса-пятиклассника. Астраханский педагогический университет издал коллективно составленную “Современную русскую литературу” немалым для областных возможностей тиражом — 10 000 экз. При нынешней книжной бедности эта хрестоматия, очевидно, до сих пор стоит на полках в школьных библиотеках — поэтому и просили о ней прописать астраханские писатели.

Школьный учебник “ответственен более, чем ученое сочинение”, — писал вели­кий русский ученый П. А. Флоренский в труде “Предполагаемое государственное устройство в будущем”, созданном в первые советские годы. В русской педагогике считаются образцовыми школьными учебниками “Алгебра” А. П. Киселева и “Физика” А. В. Перышкина. “Учебная книга русской истории” С. М. Соловьева, по которой занимались поколения русских гимназистов, все же не отвечает полностью требованиям, предъявляемым к школьному учебнику. У великого историка нет (и не могло быть) такого же выверенного годами представления о возрастных возможностях детей, о методах влияния на их развитие, как у Киселева и Перышкина — с их педагогическим опытом. Что же касается образцового учебника по русской литературе, то не было такого ни у дореволюционных гимназистов, ни у советских школьников — при том, что отечественная словесность во все времена считалась в нашей системе образования предметом номер один.