Наш Современник, 2002 № 02

1918 году на страницах “Сибирских записок” была опубликована огромная поэма “Янгал-маа”, созданная русским педагогом и фольклористом М. П. Плотниковым, который написал ее на основе преданий, сказаний и легенд народа манси (прежде звавшегося вогулами). Конечно, многолетний труд этого собирателя сокровищ мансийского народного творчества иначе как духовным подвигом не назовешь. Трудно себе представить, сколько скитаний по становьям и зимовьям охотников и рыбаков, сколько долгих вечеров в дымных чумах, слушая сказителей, предпринял и провел скромный, безвестный, но безмерно одаренный и сильный духом русский просветитель... И все, что было им записано и собрано, всю громаду разнообразных сказок и мифов он должен был свести в сколь-либо единый сюжет, хранящий и главные деяния эпических действующих лиц, и живописные подробности, метафорические повороты интриг, вплоть до народных примет. Это ли само по себе не является эпическим деянием!

И все-таки текст “Янгал-маа”, воссозданный Михаилом Плотниковым на русском языке, был бы обречен остаться всего лишь тем, чем он по высшему счету являлся — добротным и достоверным пересказом ствольного ряда северных мифологических мотивов, своего рода подстрочником, хотя уже и в хорошей стихотворной форме. Был бы обречен, ибо сибирский фольклорист и знаток эпоса манси, обладающий многими способностями, был лишен дара высокой поэзии. Но мы должны быть благодарны М. Плотникову уже и за “Янгал-маа”. Ведь не будь этого текста, не родилась бы его вольная обработка — “Мадур-Ваза победитель”, вдохновенное и прекрасное творение Сергея Клычкова, одного из лучших русских поэтов ХХ столетия... Не родилось бы тогда хоть вот это, редчайшим и поистине божественным психологизмом отмеченное (и лишь под пером тончайшего лирика-психолога, а не народного сказителя способное явиться на свет) описание верховного бога вогулов и других северных народов, который встречает героя, пришедшего в его небесное царство после свершения многих подвигов и одоления множества препятствий:

 

...И в глазах его прозрачных,

Синих, словно там за ними

Небо вечности синело,

Чуть заметная усмешка,

Еле зримая улыбка

Равнодушно появлялись

И мгновенно исчезали:

Жизнь и смерть поочередно

Из прозрачных глаз глядели

На чудесного пришельца...

 

...Как всегда, как почти во всех без исключения эпосах, мифических историях и сказаниях (и, будем откровенны, как и в нашей реальной жизни, во взаимоотношениях рядовых людей с “большими”): поссорились боги, главный, властитель мира Торум, с более “удельным” богом тайги и тундры Мейкой, неладно поступил небесный владыка с земным духом, вот последний и озлился на поклоняющихся Торуму вогулов-манси, тем паче что один из них тоже Мейке крупно досадил, и обрек земной божок людей на великие беды. Так вот — как всегда: поссорились боги, а расхлебывать кашу последствий их раздоров приходится простым людям... Вот и должен теперь юный гусляр Ваза по указу старейшин и вогульских пророков отправиться в царство Торума, чтобы выпросить у него избавление для народа от бедствий и разорений. Но не с пустыми руками этот юноша должен появиться перед грозными очами владыки мира — ему предстоит совершить ряд подвигов, для простого смертного практически непосильных. Ну, к примеру, для начала выкрасть у Мейки волшебные, летающие по воздуху нарты, выточенные из мамонтовой кости, с волшебными же оленями — то, что дух тайги и тундры в свою очередь выкрал у Торума...