Наш Современник, 2001 № 02

Во-вторых, можно быть не больным (то есть здоровым), но, по разным соображениям, отличаться ненормальным, девиантным поведением, испове-довать, причем сознательно, ложные принципы. Нам объясняют: гомосексуалисты проходят все обычные системы тестирования, и никакой патологии при этом не замечается. Они, стало быть, нормальные, здоровые люди. Да, нормальные, во всем, кроме одного. Но разве этого одного недостаточно, чтобы считать их ненормальными?

В-третьих. Некоторые ученые в последнее время утверждают, что виной всему — ген гомосексуализма, передающийся по женской линии. Но если это верно, то приходится задумываться над новыми вопросами:

— как насчет селекции? Не подумать ли о выбраковке носителей гомогена, об их стерилизации, хирургической или социальной?

— как назвать тех, кто занимается гомосексом, не будучи генетически предрасположен к нему? По данным А. Кинзи, на 1953 г. в США было 4% людей, изначально и последовательно гомосексуальных (сегодня их насчитывают 2 -3%), но зато 37% белых американских мужчин имели хотя бы однажды оргазм с мужчиной. Ясно, что перед нами два типа поведения. Возможно, именно эти 2 — 4% — генетические гомосексуалы. Кто же тогда остальные 33 — 35%? Могут ли в таком случае эти две категории претендовать на одинаковое к ним отношение? Ясно, что судить и наказывать гомосексуалов от рождения несправедливо, но чем оправдать других?

— самое главное: любая генетически передающаяся аномалия несет с собой угрозу не только для индивида, но и для вида и рода в целом. Иными словами, гомосексуализм — болезнь не столько личности (Бог бы с ней!), сколько человечества; это проблема не какого-то конкретного педераста, а важная демографическая проблема. Это опасная, вредная мутация, к тому же заразная для окружающих. Известно, скажем, что если 18% новорожденных — дебилы, то в нации начинается необратимый процесс вырождения. Какой для этого требуется процент урожденных гомосексуалистов?

Педерасты и лесбиянки настойчиво навязывают нам мифическую статистику. Они утверждают, что люди их типа рождаются в каждом десятом случае. Научные данные этого не подтверждают даже по такой стране, как США.

Но интересно, каков этот процент в тех нациях, где веками шла выбраковка гомосексуалов путем смертной казни: у евреев, у мусульман? Традиционно не был распространен гомосексуализм и в России: каков этот процент у нас? И в каком направлении движется дело? Нет ли угрозы роста гомосексуальности?

Второе тысячелетие нашей эры, итоги которого пора подводить, позволяет резюмировать: на протяжении многих столетий выжили, сохранили аутентичность и укрепились нации, берегшие свою национальную и сексуальную монокультуру. Например, китайцы, евреи, арабы, турки. Погибли же нации, сексуально “плюралистические”, допускавшие смешение крови и сексуальный произвол. Где эллины? Где египтяне? Где римляне? В этом смысле образцом можно считать еврейский народ, добившийся грандиозных успехов в нашем веке, несмотря на многие неблагоприятные факторы, действовавшие долгие века. В чем причины этого? Несомненно, важнейшая из них в том, что в иудаизме наложен жесточайший, под страхом смерти, запрет на любой нездоровый секс: на прелюбодеяние (при узаконенном многоженстве), на изнасилование, на кровосмешение и на гомосексуализм. Категорически запрещено также и национальное смешение. В этих запретах — мудрость сотен поколений, благодаря которой евреи сегодня и празднуют триумф. Неужели мы оттолкнем эту мудрость только потому, что она еврейская?

Правда, вне Израиля среди самых видных апологетов и пропагандистов гомосексуализма мы часто видим евреев. Почему? Двойной стандарт (что запретно, вредно для “избранных”, то желательно для “геев”)? Или срабатывает принцип: меньшинства всех стран соединяйтесь? Возможно и то, и другое: во всяком случае, веры таким советчикам нет.

В-четвертых. С точки зрения некоторых сексологов, гомосексуализм — не девиация, а вариант нормы. С другой стороны, те же самые сексологи относят к девиациям и сурово осуждают некрофилию и садизм.

Ну, что касается некрофилов, то они, в отличие от гомосексуалистов, никого из живых не вовлекают в ненормальное существование. А значит, не вредят жизни. Можно ужаснуться их пристрастиям, но общественной опасности они в себе не несут.

Вопрос с садизмом сложнее. С одной стороны, садизм и мазохизм есть важные компоненты полоролевого стереотипа. Мазохизм у женщин “это не столько невроз, сколько гипертрофия традиционной модели феминности” (И. Кон. Вкус запретного плода, с. 325). Соответственно следует рассматривать садизм как “гипертрофию традиционной модели маскулинности”. Но если это так, то подобные проявления, как и любые половые отличия, нужно если не культивировать, то, по крайней мере, относиться к ним традиционным образом, не пытаться искусственно их

изменять. Если, конечно, не стремиться к “стиранию граней между мужчиной и женщиной”.