Наш последний эшелон

Хороша, да? «Президентская»!

Марина . Аха… (Начинает плакать.)

Президент . Стоп! Э-э, если, значит, появляются деньги, вы садитесь в самолет и, понимаешь, до Суджейска?

Вадим . Сразу! Только дорого самолетом. Нам бы хоть на поезде…

Президент (смело). Сколько?

Вадим . Тысяч четыреста… на двоих… Я сам-то «зайцем» обычно, но с Мариной…

Президент (достает бумажник, считает деньги). Двести восемьдесят всего. А больше, понимаешь, и нет… Журавлеву на шампанское…

Марина снова плачет. Стук в дверь. Входит хмурый премьер .

А, Леша, ты вовремя, понимаешь, как всегда! Слушай, э-э, займи двести тысяч! С получки сразу отдам.

Премьер (покорно достает бумажник). Только что жене четыреста долларов США отстегнул, видите ли, Аленушке Хургаду показать хочет. Нашими?

Президент . Нашими, нашими! Дотянешь, э-э, до зарплаты-то?

Премьер . Если задержки не будет, постараюсь… В крайнем случае у Ольховского перехвачу.

Президент . У него перехватишь! Он таким, понимаешь, процентом обложит – не расплатишься… Ладно, указ напишу, понимаешь, – тебе задержки не будет.

Премьер . Спасибо, Егор Егорович? Вот. (Протягивает президенту деньги.)

Президент . И тебе спасибо, Алексей, э-э, Федорович! (Передает деньги Вадиму.) Хватит?

Вадим . Теперь уж точно. Спасибо.

Премьер . Да, Егор Егорович, из Центризбиркома звонили: завтра к десяти утра на жеребьевку по бесплатной рекламе.

Президент . А, понимаешь, записать надо. (Записывает в перекидной календарь.) Ну что, э-э, дербалызнем, ребятки?

Марина . Я не буду, я пойду собираться. (Встает.) Сейчас там опять скандал… (Идет к двери.)

Президент . Попрощаться зайдешь, Марин?

Марина . Зайду, Егор Егорыч, конечно. (Уходит.)

Пауза. Президент вяло наполняет стаканы.

Премьер . Да, еще, Егор Егорыч: опять сообщение из Костромы…

Президент (морщась). Что там, э-э, новенького?

Премьер . Разведка доложила: Теплицын заперся в сортире и страшным голосом поет уже второй час подряд песню «Теплицын пи сал о совсем другом!» Семья сильно плачет…

Президент (устало). Совсем, понимаешь, рехнулся старик. (Пьет.) Пойду позвоню Подкорытину. (Подходит к телефону, снимает трубку.) Але! Президент говорит! Дайте мне, понимаешь, Подкорытина. Жду! (Премьеру и Вадиму.) Пейте, пейте, выдыхается ж!

Премьер и Вадим пьют.