Наш эксперимент

– Давай стразу же кое-что проясним. Ты мне не нравишься. Я знаю, что ты по мне сохнешь, но у нас никогда ничего с тобой не получится. Ты никогда не будешь мне интересен, если ты даже станешь лучшим баскетболистом мира или получишь Нобелевскую премию по математике.

– Нобелевскую премию не дают математикам, – заметил я.

– Почему? – удивилась она.

– Потому что один из математиков соблазнил жену Нобеля, – ответил я.

– Ты, как всегда, шутишь, – рассердилась она, – а мне не до шуток. Знаешь, что мне приснилось сегодня?

Я этого не знал, но очень хотел узнать.

– Мне снился ты, – объявила она.

– Вот как! – радостно воскликнул я.

– Не обольщайся, – сказала она, – во сне ты гнался за мной и сбил меня баскетбольным мячом.

– Прости, – сказал я, улыбнулся.

– Мне не до шуток, – разозлилась она. – До сих пор у меня голова болит. Ты никогда мне не снился раньше. Но то, что произошло сегодня ночью, выходит за границы моего понимания. Во сне я упала и сбила себе коленку. Утром, когда я встала, то увидела на коленке синяк, как будто это произошло на самом деле. Я не знаю, как у тебя это получается, к какому колдовству ты прибегаешь, стараясь влиять на моё сознание. Но я заявляю тебе, что между нами никогда ничего быть не может.

Сказав это, она повернулась и гордо удалилась в класс.

Я успел заметить, кинув взгляд на её ноги, что она была в колготках, и никакого синяка я не разглядел под ними.

Несколько раз я украдкой смотрел на неё во время уроков. Мне показалось, что она была бледной. Я с удивлением подумал о том, что произошло между нами это ночью. Под влиянием распространения торсионный полей мой сон передался ей. И мы видели и ощущали во сне одно и тоже. Мне хотелось спросить её, что она видела дальше, когда провалилась под землю, но я не посмел приблизиться к ней. Во время первой же перемены я отыскал в школе Егора и спросил его:

– Что ты видел во сне?

– Наверное, то же, что и ты, – спокойно ответил он мне.

Он тут же, как исследователь, только что сделавший открытие, пришёл в возбуждение, и стал увлечённо говорить мне:

– Ты представить себе не можешь, что мы с тобой открыли. Оказывается, при помощи этих полей мы можем влиять на сознание людей. Этой ночью очень много моих одноклассников видели один и тот же сон. Они видели, как японские самолёты летали над нашим городом.

– Я думаю, что не только они видели этот сон, – сказал я, – мои родители тоже видели их. И я их видел. А это значит, что всему городу снился один и тот же сон. Но как так могло получиться.

– Дело в том, – признался Егор, – что перед сном я немного поиграл в игру «воздушный бой».

– Вот оно что, – констатировал я. – Значит, эта игра каким-то образом передалась на весь наш посёлок. Многие спали, и в их сознание вошла эта игра.

– Но странное дело, – продолжал Егор, – мне приснилось, что я, как обычно в игре, спешу на помощь к американскому авианосцу и вступаю в бой с эскадрильей японских самолётов, и вдруг ко мне подлетает дракон с лицом моей мамы, вытаскивает из кабины и, доставив меня к моему дому, опускает на балкон. Представляешь? Это надо же такому присниться! Как ты думаешь, к чему бы это?

– Может быть, – начал я и тут же прикусил язык, вспомнив о своих компьютерных рисунках.

– Что может быть? – спросил меня Егор.

– Нет, ничего, это я так…, – ответил я, подумав, что, наверное, не стоит ему говорить о моих компьютерных драконах с лицами его родителей. Он может их не понять, не оценить, а ещё хуже – истолковать всё по-своему и обидеться на меня за кощунство.

– А знаешь, – вдруг осенило Егора, – мне пришла в голову одна мысль. Я думаю, что мы стоим с тобой на пороге великого открытия.

– Какого ещё открытия? – спросил я подозрительно.

– Пока мне трудно всё это объяснить, но у меня есть некоторые предположения и догадки.

– А не лучше ли нам, вообще, отключить этот аппарат, пока ещё не поздно, и он не наделал больших бед.

– Да что ты такое говоришь?! – возмутился Егор. – Мы вот-вот сделаем открытие огромного научного значения, которое может быть перевернёт всю нашу жизнь, а ты малодушничаешь.

– Я не малодушничаю, – обиделся я, – а переживаю за судьбу других людей.

– А что произойдёт с ними? – удивился Егор.

– Уже произошло! – воскликнул я. – Они все видят одни и те же сны, а это – не нормально.

– Но мы будем с тобой осторожней, – предложил он, – я перестану играть в воздушные бои. И вообще удалю их из своего компьютера. И ты почисти свой компьютер тоже. Мы просто станем наблюдателями и исследователями. Мы уже получили с тобой очень ценный научный материал.

– Какой ещё материал? – удивился я.

– Во-первых, – начал он загибать на руке пальцы, – мы поняли, что торсионные поля, подобно массовому гипнозу, влияют на сон многих людей. Во-вторых, во время действия торсионных полей проявляться тот же Кишинёвский эффект, который наблюдается во время действия электромагнитных полей.

– Что это ещё за эффект? – поинтересовался я.