Наутро я решила, что это было неизбежно – как сувенир на память.
– Слушай, я не хочу, чтобы Тоби узнал, – сказала я ему.
Женщина переспала с мужем и просит не говорить об этом новому парню… Даже не знаю, вульгарно это или аристократично; зато я уверена, что на Тринити-авеню подобный разговор был точно уникальным.
– Ты с ним все еще видишься? – спросил Брам. – Я думал, у вас несерьезно.
– Да, несерьезно, только тебя это не касается.
Я была рада, когда он ушел в назначенное время, и я спокойно успела собрать мальчиков для поездки к родителям.
Такси везло нас по призрачным улицам Южного Лондона, и мне снова пришла на ум аналогия с футбольным матчем. Как бедные солдаты расчищали нейтральную территорию от трупов, а на следующий день все продолжилось, словно и не было никакого перемирия…
#жертвафия
@themattporter Ну, не то чтобы #жертвафия прямо-таки сидит в траншеях на Западном фронте, но хотя бы гештальт закрыла.
@LorraineGB71 @themattporter Не забывайте, дело «Лоусон против Лоусона» еще не закончено.
На следующее утро Фия поцеловала меня на прощанье. Ее кожа пахла отчужденностью – будто вдова возлагает цветы на могилу, свыкшись с потерей.
Последний поцелуй как дань моей памяти.
Глава 43
Распахивается кухонная дверь, влетает возбужденный Дэвид.
– Право собственности оформлено на нашу фамилию! Все, теперь дом точно наш!
К его чести, Дэвид старается приглушить триумф в голосе и обходится без победных жестов.
Люси возносит хвалу небесам, лицо Мерль выражает отчаяние, которое должна испытывать Фия, если бы она не была так оглушена. Но тут все трое вспоминают про нее и смотрят с одним и тем же выражением на лице (но в разной степени): с жалостью.
– Не верю… – шепчет Фия чуть ли не ради эксперимента, как будто новости лишили ее не только собственности, но и голоса.
В голове мелькает призрачная мысль: даже такой приговор лучше, чем муки неизвестности… Хотя завтра она будет думать по-другому, когда пройдет первый шок и станет ясен истинный масштаб катастрофы.
Между тем Дэвид продолжает:
– Эмма собирается позвонить Диксону Бойлу и выяснить, где деньги. Одно известно точно: утром сумму перевели с клиентского счета. Если кто-то ошибся хоть на цифру, это можно отследить и исправить – в понедельник, скорее всего. – Он встречается взглядом с Фией, сочувственно хмурится. – Кстати, вот тут вы можете вмешаться и заставить их заморозить деньги, пока вы не разберетесь с ситуацией. А если уже поздно, Эмма советует еще раз обратиться в полицию и найти толкового юриста, чтобы составить акт о мошенничестве против вашего мужа – или другого виновника – и попытаться компенсировать убытки. Нам очень жаль, что все так получилось.
Фия не находит слов, и Дэвид вопросительно смотрит на Мерль.
– Дело не в деньгах, вы же понимаете, – произносит Мерль новым тоном, обращаясь уже не к противнику, а к равному, как домовладелец к домовладельцу. – Это ее дом, дом ее детей…
– Мне жаль, правда, но больше уже нет, – отвечает Дэвид.
Воцаряется молчание.
– Надо идти, – невнятно шевелит губами Фия, обращаясь к Мерль.
– Кажется, у вас еще квартира? – уточняет Люси. – Вы можете там переночевать?
– Мы пойдем ко мне, – решает Мерль. – Лучше оставаться поблизости на всякий случай.
– Мы могли бы встретиться в понедельник утром, как вы предлагали. Мы сделаем все, чтобы помочь вам разобраться, правда, Дэвид?
– Да, конечно.
Да что тут разбираться, думает Фия, поднимаясь. На полу, возле плиты, валяется сумка – единственное доказательство прежней жизни.
Кажется, у дома сменилась аура, он потихоньку принимает новых владельцев. Вскоре Воэны начнут распаковывать вещи, чувствовать себя как дома – сложная ситуация хоть и замедлила переход, однако не отменила. Фия запрещает себе думать о Лео и Гарри, о том, что они больше никогда не скатятся вниз по ступенькам с воплями протеста; их лишили возможности попрощаться со своими спаленками, своим первым домом. Она запрещает себе эти мысли, но знает, что рано или поздно они вернутся; адреналин прорвет дамбу и погонит ее назад молотить кулаками по двери.
Странно, что Воэны не потребовали у нее ключи; наверное, сменят замки из опасения, что она вернется (или оккупирует игровой домик – было бы логично замкнуть цепочку событий, начавшуюся в июле).
У нее не хватает сил закрыть дверь, плавно поворачивая ручку двери, как она делала тысячу раз за последние годы.
– Не сдавайся! – яростно сверкает глазами Мерль. – Еще не все потеряно!