Наш агент в Риме пропал

Камилла села рядом со мной. Она ела все блюда с таким же аппетитом, как и прожорливые жеребцы напротив нас. Если она всегда ела так, то ее маленькую пятифутовую фигуру нужно было поддерживать постоянными и упорными упражнениями. Наша поездка сюда дала мне некоторое представление о том, что это за упражнение. — Господи, — сказал Мэллори, накладывая на вилки спагетти и запивая их кьянти, — клянусь тебе. Что-то есть в этом итальянском воздухе, от чего у меня сжимается живот. Дома два из этих блюд были бы полноценным обедом, а здесь я продолжаю есть».

Где-то между макаронами и вепрем на входе возникло какое-то волнение и по всей столовой прошел шепот.

— Пьеро идет, — сказал Ренцо. «Маленький мудрец».

В поле зрения появился толстый трактирщик, отступая назад и низко кланяясь. А после него я увидел самого маленького человека, которого когда-либо видел. Пьеро Симка был опрятным, эффектно одетым карликом с хорошо постриженными волосами и аккуратной бородкой в форме сердца. Он носил короткую трость с набалдашником из слоновой кости не длиннее четырех футов. В сапогах на платформе на высоких каблуках он был примерно пяти футов ростом.

Его подвели к нашему столику, где официант уже положил на стул две подушки. Все встали, чтобы поприветствовать его, включая Камиллу и, неуклюже следуя за ними, как того требовала моя роль, ваш покорный слуга.

"Пьеро".

'Профессор".

— Наконец-то, — воскликнул Ренцо. «Профессор Симка. Мистер Карр, о ком я вам говорил.

«Хватит об этом, профессор », — сказал маленький человечек, крепко сжимая мою руку, как когтями. «Мы здесь как друзья. Я Пьеро, Джерри, и я рад познакомиться с вами. Садитесь, чтобы я мог наверстать упущенное в этом распутном обжорстве.

Он безупречно говорил по-английски с легким американским акцентом, в отличие от той британской чопорности, которая обычно наблюдается у грамотных итальянцев.

Его улыбка была открытой и невинной. Но в его маленьком телосложении чувствовался сильный гнев. Это был не тот всегда настороженный взгляд его зеленоватых глаз, а что-то вроде мягкого шороха в его худощавом теле. Единственное, с чем я мог сравнить это, была ночь давным-давно в Палембанге, Суматра. Затем я ворочался семь бессонных часов в своей постели. Пока я не заглянул внутрь и не обнаружил крошечного яркого и блестящего крайта; одна из самых фатальных змей во всей природе.

Его размер не мешал представлениям Пьеро о здоровом питании. Верный своему слову, он с головокружительной скоростью поедал антипасту и спагетти и обогнал нас, когда подали кабана. Потом у него было время поговорить.

Сэр Хью рассказал о моем желании инвестировать в "World End" , о своих собственных сомнениях в том, что это можно устроить, и о замечании Камиллы, что она будет очень недовольна, если я не смогу стать одним из ее спонсоров.

«И ты бы не хотел, чтобы я была несчастна, Пьеро», — добавила Камилла.

— Никогда, мое дорогое дитя, — сказал Пьеро, отрезая большой кусок кабаньей ветчины и прикалывая его к своему лезвию, как миниатюрный ястреб, бросающийся на добычу. — Чтобы увидеть тебя счастливой, мужчина свернул бы горы. А так как я не выгляжу размером с бульдозер, тем больше у меня причин передвинуть их для вас. Дай мне подумать.'

Он закрыл глаза, положил мясо в рот и задумчиво прожевал. Серая бородка двигалась вверх и вниз по его широкому галстуку, пока он жевал и думал.

Он открыл глаза, удовлетворенно подмигивая. «Отказ аргентинцам», — сказал он.

Мне не нужно было играть, чтобы выглядеть ошеломленным. Я спросил. — Что это, Пьеро?

— Я думаю вслух, Джерри, — сказал он. «Иногда не слишком аккуратно. Я имею в виду, что в Буэнос-Айресе есть группа богатых идиотов, которые хотят участвовать в нашем фильме; небольшое участие около полумиллиона. Ничего не было подписано, даже не было рукопожатия.

И весь мир знает, что Пьеро держит свое слово. Но если бы не это рукопожатие, почему бы нашему другу Джерри Карру не занять место этих аргентинцев?

«Почему я не подумал об этом?» — воскликнул сэр Хью с преувеличенным восхищением, как будто он действительно не думал о том, чтобы помочь дорогому Джерри Карру избавиться от части его нефтедолларов в тот момент, когда он закончил читать мое сообщение в «Супербе».

— Ты действительно думаешь, что сможешь это сделать? — спросил я в соответствующем недоумении.

'Смогу сделать?' — сказал маленький Пьеро. — Я уже сделал это, Джерри Карр.

Вот моё рукопожатие, свидетелями которой могут стать все наши друзья». Снова эта крепкая, похожая на когти хватка. — За пятьсот тысяч долларов за участие в "World End" плюс обычные дополнительные расходы. Но это дело юристов и завтра-послезавтра. Больше никаких разговоров о деньгах сегодня вечером. Сегодня мы просто компания веселых друзей, которые хорошо проводят время. Соглашаешься?'

— Хорошо, — сказал я.

— Отлично, — сказал сэр Хью.

— Приятно, что ты рядом, — пробормотал Стадс Мэллори.

— Браво, — воскликнул Ренцо.

Ответом Камиллы было долгое, ласкающее сжатие моего бедра.