Нас много, но мы одно (версия 2009)

— То есть самому ее прожить?

— Да. Это не значит, что оставшуюся жизнь вы должны прожить проституткой. Но вы это сделаете, если не захотите осознать. Я не знаю, как это может произойти, не хочу прогнозировать. Может быть, для этого достаточно тренинговой ситуации, то есть разрешить этому быть, сказав: «Да, это во мне есть, и я это полностью принимаю». Не повторять как аффирмацию, а быть этим.

Тогда исчезнут ваши обвинения этого в других людях. Кого и за что мы обвиняем всё время? Того, кто выражает противоположность, которую мы в себе подавляем.

— У меня часто бывали сны на эту тему, и я всегда удивлялась тому, что вытворяла там. Здесь-то я себе не могу этого позволить.

— Именно потому, что не позволяете. Так куда уходят мысли, которые вы в себе блокируете? Всё это проживается вами, но в параллельных реальностях.

Ни одна мысль не пропадает, ведь мы хотим получить полностью весь опыт. Если бы мы присутствовали только в одной реальности, то не смогли бы этого сделать.

Мы присутствуем во множестве реальностей, где получаем различный опыт, и эти ситуации реализуются в других местах. Но там вы обрекаете себя, например, на жизнь совершенно отчаянной проститутки.

Если же здесь вы совместите всё это, то очень поможете самой себе во всех других реальностях. Стать просветлённым вы сможете, только осознав в себе обе стороны своей личностной программы. Если вы это понимаете, то не будете ни к чему относиться с осуждением.

Откуда возникает осуждение, чувство вины? Только от непринятия. Непринятие идет только оттого, что вы не хотите переживать какой-то опыт, отрицаете его.

— Нами здесь управляют моральные нормы.

— Конечно. Здесь всё построено так, чтобы вы не стали осознанными. Если хотите следовать общепринятым нормам, то не будет вам осознания и просветления. Надо сделать выбор. Это не значит, что надо «пускаться во все тяжкие» и нарушать всё и вся. Это глупо, я говорю о другом.

Делайте то, что считаете нужным, исходя из того понимания, о котором мы говорим. Если вы идете на эксперимент, условно говоря, проститутки, то понимаете, зачем это делаете. Обычный человек не понимает, зачем он что-то делает, его шарахает из одной стороны в другую. Если мы идем на что-то, то понимаем на что и зачем идем.

Другой человек или часть меня?

— А как быть с тем, что за всё надо платить? Мой муж упрекает меня за поступки, на которые я иду осознанно.

— Муж — это воплощенная часть вас, в данном случае карающая и осуждающая. Но это опять же ваша часть. Не имеет значения, муж это или кто-то еще. Это всё ваши части.

Разбираться надо не с мужем, а со своими внутренними частями. Так как наше восприятие сильно зафиксировано на внешнем, и есть иллюзия разделенности, то вы будете говорить, что у вас есть муж, который может быть вами не доволен. Дело не в нём, дело в вашей части, которая воплощена в муже. Если вы её увидите и займётесь её трансформацией, то либо он уйдет, либо изменится.

А если вы не хотите, чтобы он изменился, то, значит, не хотите менять какую-то свою часть. Но тогда к кому вопросы? Все вопросы к себе. При таком восприятии себя, все вопросы только к себе.

Внешнее восприятие устойчиво и его очень не просто переключить внутрь себя, и мы всё время смотрим на других людей, как будто они не есть часть нас. Надо смотреть на других людей как на часть себя и быть готовым к собственным изменениям и трансформации.

— У нас в семье большим авторитетом пользовалась старшая сестра. Меня всерьёз не принимали, да к тому же я не могла заменить нерожденного сына, что очень хорошо всегда чувствовала.

— Видите, вам кажется, что мужчина главный. А девочка, женщина — второй сорт, поэтому у вас страх перед мужчиной, карающим законом, моралью. Но всё это внутри вас.

— Как-то отец заговорил со мной о смысле жизни. Тогда я сказала ему, что он всегда может стоять на позиции маленького ребенка, требующего от мира любви и защиты, и обозлиться, не получив этого, а может стать на позицию дающего любовь. Он ответил, что если это искренно, то ему удивительны мои слова. Мне тогда показалось, что я вышла на эту золотую середину. Потом вдруг ситуация в школе, о которой я рассказывала. Здесь всё наоборот.