Нас больше нет (СИ)

— Ясно. Так вот, думала ли ты — кого спасаешь? Я воин и лгать мне незачем, скажу правду, может тогда ты и поймёшь, что всё не так просто, как вы все здесь утверждаете! Мы пришли в ваши земли как завоеватели. Я — враг, понимаешь? Не произойди предательства моего брата, возможно, сидела бы ты уже на привязи…. Хотя, если он не так глуп, то всё ещё впереди, — Амур ухмыльнулся, встал из-за стола и стал расхаживать по дому взад-вперёд. — Рано или поздно, но я верну свою армию, воздам по заслугам Тариману и окончу начатое. Не правда ли просто!? — Император резко замолчал и тут же пожалел о том, что сейчас поведал всё о цели пребывания в этих краях. Он поймал себя на мысли, что хочет рассказать всё этой девушке о себе, несмотря на то, что она принадлежит народу, на который он пришёл с войной. Амур понимал, что Дара может в любой момент позвать своих соплеменников, если уже этого не сделала, и его не станут щадить, но мозг как будто взбунтовался и не желал хранить никаких тайн от неё.

— Я знаю…

— Что?

— Знаю, зачем вы пришли и мне очень жаль. Ты несчастлив в своей жизни и ищешь это счастье чуточку не там. Счастье родилось вместе с тобой и всегда находилось рядом, но ты не захотел его видеть, в ответ оно спряталось, повинуясь твоей воле.

— Почему ты считаешь, что я несчастлив?

— Будь иначе, ты бы не стал убивать людей. Имея в себе счастье, тебе это не нужно было бы. Счастливый человек не может нести несчастье другим людям. Счастливый человек умеет лишь счастье дарить. Ты завоёвываешь страны, для чего?

— Они слабы и дики. Завоёвывая их, я даю им свободу и процветание, присоединяя к империи. Тем самым увеличивая мощь своей собственной страны, и даю им более правильную жизнь, хотя они не сразу это понимают, и проходит поколение, прежде чем они осознают, насколько были глупы! — ответил Амур и снова пожалел о сказанном. Тихо выругался сквозь зубы за свою несдержанность и излишнюю откровенность.

— А потом придёт страна намного сильнее и освободит твою империю от дикости? Ведь всегда найдётся тот, кто будет считать, что более умён и справедлив, так же как и твой брат, который счёл тебя слабее себя. Будешь ли рад такой свободе? Выходит твой брат был прав, когда пустил стрелу в твою грудь? Что же ты злишься на него, Амур? Подожди немного и ты тоже поймёшь, как был глуп и не понимал этой благодати… — Дара говорила совсем тихо, смотрела в окно и хлопала длинными ресницами, взглядом провожая снежинки, падающие на землю.

— Как ты смеешь, женщина! — заорал он, что та вздрогнула.

— Разве я неправа? — она встала и, сделав шаг навстречу, пронзительно посмотрела в его глаза.

И снова эта предательская дрожь в теле. Амур не понимал, как поступить в данной ситуации. Он растерялся и вновь не в силах отвести взгляд от её глаз, стоял как завороженный. Гнев, бурлящий в голове, быстро исчезал, уступая место непонятным и пугающим чувствам. Он чувствовал, как его щёки начинают гореть. Ему вдруг захотелось, чтобы она подошла ближе. Амур мысленно умолял её сделать ещё шаг, чтобы хоть слегка ощутить её дыхание, но сам не смел приблизиться. Невидимая стена как будто не давала ступить навстречу, и эта стена существовала лишь в голове императора. Он это понял, но не мог логически объяснить её появление. Он сам себя не пускал к ней. Просто не смел, как рабы не смеют что-то делать без разрешения своего хозяина.

Дара вдруг заливисто рассмеялась и, развернувшись, вышла на улицу. Амур встряхнул головой и присел за стол, протирая лицо руками, прогоняя очередное наваждение.

Вскоре вернулась девушка, отряхнула босые ноги от снега и, скрывшись за другой дверью, вынесла оттуда яблоко.

— Вот, держи, выбрала самое красивое, если хочешь, можешь выбрать сам…. Ты просил, помнишь? — она протянула угощение.

Амур быстрым движением выхватил яблоко из рук, и впился в него зубами. Голод снова напомнил о себе, но ничего не поделать. Император понимал, что действительно можно умереть, если долго голодать, а потом набить брюхо чем попало. В одной из завоёванной им стран, существовал подобный способ казни. Человека не кормили много дней, только водой поили. Потом давали чуть-чуть сока кислых плодов, дабы пробудить уснувший аппетит, а затем много пищи, в основном мясной. Не в силах противиться и съедая её, человек умирал в страшных муках.

Ночью Амур спал плохо. Ему постоянно мерещились глаза Дары. О чем бы он ни пытался думать, везде пред взором появлялись они. Он раз за разом вспоминал её прикосновение. Голова раскалывалась от этого ужаса, мешающего здраво мыслить. Ближе к утру наконец удалось уснуть, но и там он видел эту странную девушку и эти ненавистные глаза, в которые он почему-то хотел смотреть всегда.