Нас больше нет (СИ)

Миша заглянул в неё, порылся и застегнул обратно.

— Вот смотрите, Семён! Это ваша одежда, а это документация, — кивнул он на сумку и на кипу бумаг на стол. — Поймите правильно и не подумайте чего плохого, но такие условия. Всё в чем вы одеты, придётся оставить здесь, а так же всю технику, которая при вас есть. Поверьте, всё останется в целости и сохранности. По возвращении заберёте в лучшем виде.

— Понимаю, — сухо ответил Семён.

— Это карта генштабовская, двести пятьдесят метров, — взял он в руки сложенную в несколько потрёпанную «простыню» бумаги, развернул на весь стол. — Древняя конечно, но самый лучший вариант, сейчас таких не делают. Технологии мать их… — выругался Миша.

— Здесь… — ткнул он пальцем в треугольник обозначенный карандашом, — Находится монастырь. Сооружение дремучее и по слухам заброшенное, но монахи там есть. Были туда ходоки, но место хоть и доступное, сам монастырь отыскать сложно. А здесь, — указал он чуть восточнее метров на двести. — Монастырское подземелье. Попасть в него возможно только через сам монастырь. Ну как это сделать, не мне вам рассказывать. В случае удачного похода, уходить нужно вот этим путём — провёл пальцем Миша меж красных линий на карте. Не вздумайте идти другой дорогой, найдёте массу проблем. Ну да не мне вам объяснять, дело сложное, сами понимаете.

— Понимаю, — снова лаконично ответил парень.

* * *

— Вот здесь, — взял Миша в руки и развернул уже на половину стола очередную «простыню», — план-схема помещений подземелья. В принципе никаких лабиринтов как в сказках. Ваша цель вот эта комната, — указал он на самый дальний угол от начала монастыря. — Здесь найдёте всё, что требуется. Комнатушка не особо большая, но что там, я не знаю, так что возможно придётся поискать. Ну, на этом собственно всё… Здесь ещё документы ваши, Игорь Николаевич Дубков. Хотя я более чем уверен, что вы далеко не Семён. А теперь будете ещё и не Игорь, — усмехнулся Миша. — Со слезами на глазах отдаю в ваше распоряжение свой старенький УАЗ. На нём доберетесь до границы, ну а там и до точки. Не волнуйтесь, машина в полном порядке, не подведёт. Как доберетесь до границы, оставьте автомобиль в тупике, поймёте в общем по местности. Дальше только пешком. И прошу, обращайтесь с техникой бережно, она мне очень дорога! На этом мне более нечем вам помочь, кроме как проводить. Кстати переоденьтесь пока. В сумке ещё есть компас, не забудьте, спрей перцовый, провизию в машину загрузим. Парадокс, да? В век высоких технологий идти по бумажным картам и пользоваться компасом… Здесь ситуация деликатная: те кто ходил, приметили, что техника в тех краях будто с ума сходит, отказывается работать, а то и вовсе батареи в одно мгновение садятся ни с того ни с сего.

Открыв ворота одного из сараев, на свет явило себя чудо советского автопрома годов восьмидесятых не позднее. После недолгих манипуляций под капотом, Миша сел за руль, несколько раз безрезультатно крутанул стартером и на пятой попытке завёл двигатель. Клубы белого дыма заволокли автомобиль плотным облаком. Спустя минуту всё рассеялось, выхлопная труба больше не чадила.

— Давно не ездил, полгода уже, — засмеялся Миша, — Но за ним следили! — Серьёзно подытожил он.

Глава 3

Семёна мучил один единственный вопрос — почему заказчик, имеющий у себя в «друзьях» довольно серьезных людей, сделал заказ именно ему? Что-то здесь было не так. Ведь буддийские монастыри всегда открыты для любого человека, насколько было известно. Проникнуть в подземелье не должно составить труда. Заказчик вместо того, чтобы отправить своих проверенных людей и по максимуму удешевить процесс, отдаёт заказ ему, соглашается на баснословные деньги. Семён конечно мог поинтересоваться у Миши всеми подводными камнями этого дела, но знал по опыту, что если чего-то тебе не говорят, значит не стоит и спрашивать. В любом случае стоило готовиться к худшему. Если водят вокруг, да около, посему дело — дрянь.

Тряска на старом уазике длилась уже часа четыре. По прикидкам граница должна скоро быть. Последние минут двадцать троил двигатель, сначала с перерывами, а потом и постоянно. Семён мысленно молился, лишь бы доехать как можно дальше. Уазик отказывался разгоняться более шестидесяти километров в час. Съехав с трассы на грунтовку, скорость пришлось убавить до минимума, насколько позволяло дорожное полотно.

Свернув с хорошо накатанной грунтовки у крупного валуна, о котором ранее говорил Миша, как об ориентире, Семён попал на еле катаную лесную колею, порядком заросшую травой. Видно было, что по ней редко ездили. Ветки деревьев нависали прямо над лобовым стеклом. Дорога постоянно извивалась максимально круто в разные стороны, что, не успев выкрутить руль влево, тут же приходилось быстро крутить его вправо. Утешало то, что местность была каменистая, и грязи как таковой не было, так что продвижению ничего особо не мешало.