Нас больше нет

— Я в Красноселку уеду до завтра. Тебе ничего не нужно оттуда привезти? Ты ведь сбегала от моих людей впопыхах. — На его лице появляется легкий намек на улыбку.

Я хмурюсь, задумавшись о том, что из ценного оставила в доме.

— Ничего не нужно. Только холодильник отключи и выброси оттуда продукты. Они там наверняка давно испортились.

— Хорошо, — кивает он, но уходить не спешит.

Косится на носящихся по газону собак, потом обратно взгляд на меня переводит.

— Богдан тебя устраивает?

— Вполне, — отзываюсь равнодушно.

— Хорошо. Через полчаса на смену заступит Влад. Если что-то нужно будет — все через него. Из дома сама не выходи.

— Я в курсе, Давид. Ты ведешь себя так, словно ребенка маленького на ночь одного оставляешь.

— Привычка все контролировать, — пожимает он плечами. — Ну пока, Лер. Хорошего дня тебе.

— Угу.

Я смотрю ему вслед. А потом неожиданно сама для себя останавливаю.

— Леонов! — зову его. Тот замедляет шаг, останавливается у куста с розами, поворачивается ко мне. Жмурится на солнце.

— С тобой можно? У меня там осталось одно незавершенное дело.

Я не вру. Я так и не сделала то, зачем вернулась в страну. С Давидом, конечно, неразумно ехать. Это совершенно импульсивный поступок, о котором я еще пожалею, но другого варианта я пока не вижу. Может ведь так случиться, что я в один прекрасный день сорвусь с места и больше не вернусь сюда.

— Я не уверен, что это хорошая идея, Лера. Ты должна быть на виду у охраны и не покидать периметр дома до утра, — сжимает губы в тонкую линию Давид, пряча руки в карманах.

— Так внеси изменения в мое расписание, — с нажимом говорю я. — Ты же вроде как босс. И с кем, как не с тобой, находиться безопасней всего?

— Зачем тебе туда? — спрашивает, смотря на меня с подозрением. — Мне казалось, тебя моя компания не совсем устраивает.

Давид, скорее всего, намекает на то, что отец убрал его из моей охраны. Наверное, думает, что по моей просьбе.

Я верчу головой по сторонам. Потом спускаюсь с крыльца. Медленно сокращаю между нами дистанцию. Перекрикиваясь через двор, мы слишком много внимания к себе привлекаем. Лучше говорить тише.

— Я на кладбище съездить хочу. У меня там бабушка и мама похоронены, а я три года не была у них, — признаюсь ему, смотря себе под ноги.

Давид прожигает меня взглядом. Я отчего-то думаю, что пошлет меня. После стольких насмешек и резких выражений с моей стороны, после нескрываемой ненависти и презрения я бы точно сделала именно так.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но Леонов меня удивляет.

— У тебя есть десять минут на сборы. Дольше ждать не буду. Сначала заедем по моим делам на стройку, потом в дом твоей бабки. Ночевать будем под одной крышей, без всяких истерик и недовольства, — строго чеканит он. — Я устал, Лера, я второй месяц без выходных работаю, и мне хочется просто тишины. Чтобы хотя бы несколько часов спокойно поспать, не думая ни о чем.

— Я быстро, — заверяю я, игнорируя его слова. Но внезапно и в самом деле замечаю отпечаток усталости и недосыпа на его лице.

Разворачиваюсь и несусь в дом, не заботясь о том, что хромаю и Давид это видит. Удивляюсь тому, что обратилась к нему с этой просьбой. Что спокойно отношусь к тому факту, что следующие несколько часов проведу с ним. По своей инициативе. Но я прекрасно понимаю, что попроси Богдана или Влада поехать за город — они доложат Давиду, а тот даст команду вернуть меня домой.

Я хватаю со стула рюкзак, забрасываю пижаму, несколько пар носков, несмотря на то, что лето в самом разгаре. Это уже привычка.

Зарядка для телефона летит туда же. А еще скетчбук и несколько карандашей. Растерянно оглядываюсь по сторонам, прикидывая, что еще может понадобиться. Меня слегка потряхивает и мандражит. Стараюсь не думать о том, что делаю.

Хватаясь за ручку входной двери, медлю. Начинаю сомневаться в правильности происходящего.

Зачем я еду с ним? Ведь ясно, что ничего хорошего из этого не выйдет. Погрыземся снова, и посреди ночи Давид отправит меня домой. Вызовет Богдана или Влада, а сам останется в тишине досыпать.

Решительно распахиваю дверь и выхожу на крыльцо. Давид стоит, прислонившись к капоту своего внедорожника. Курит, смотря в сторону. Делает глубокую затяжку, прикрыв веки, задирает голову и выдыхает сизый дым в небо. На мгновение я зависаю, разглядывая его. Вот такого задумчивого, спокойного, без холодка в глубине пронзительных глаз.

На звук моих шагов Давид вскидывает на меня взгляд. Ничего не говорит. Обходит автомобиль, забирается на водительское сиденье и ждет, когда я устроюсь на заднем. Рядом пакет с едой. Пахнет на весь салон.

— Антонина с собой собрала, — поймав мой удивленный взгляд, поясняет Давид. — Правда, на одного, поэтому придется делиться. — Его губы растягиваются в улыбке.

Он заводит мотор и медленно выезжает за ворота. Создается ощущение, словно ему и самому не по себе от моей компании. Ведь до этого инициатором всегда был он. Работа — и ничего личного. Он контролировал ситуацию и приказывал. А сейчас у нас что-то вроде импровизированной поездки. В его выходной день.