Нас больше нет

Богдан везет меня в тот же ресторанчик, что и вчера. Я заказываю завтрак, в этот раз ем не спеша. С подругами договорились встретиться в торговом центре в обед, как скоротать несколько часов — понятия не имею.

Искоса поглядываю на Богдана и, улыбнувшись своим мыслям, решаю пройтись по магазинам.

Конечно же, направляюсь выбирать нижнее белье. Забавно наблюдать за здоровенным мужиком, который тушуется под заинтересованными женскими взглядами.

У меня вдруг поднимается настроение. Я решаю повеселиться.

— Прости, не поможешь мне с застежкой на бюстгальтере? — Высовываю голову из-за шторки в примерочной и смотрю туда, где еще минуту назад неподвижной скалой ждал меня у кабинки Богдан.

Но Богдана там нет.

Вместо него натыкаюсь взглядом на Давида, испуганно вскрикиваю и прячусь за шторкой.

Что он вообще здесь делает?

У меня потеют ладошки и учащается дыхание. Леонов умеет появляться, когда совсем этого не ожидаешь. Я делаю несколько глубоких вдохов, растерянно смотря на свое отражение, а потом испуганно вскрикиваю, так как шторка отодвигается и в тесное пространство кабинки заполняет широкая фигура Давида.

— Что ты здесь делаешь? — шиплю я, сдергиваю с крючка свою футболку и прикрываюсь ею.

Хорошо, что я в джинсах, иначе светила бы задницей перед бывшим мужем.

— Ну, ты сама попросила помочь тебе с застежкой, — равнодушно пожимает плечами Леонов, словно это не он сейчас жадно пожирает меня взглядом.

— Выйди отсюда. Боже, тебя же там все видели, — обреченно вздыхаю я.

Представляю, что подумал о нас персонал.

— Думаю, у них такое каждый день происходит. Они ведь не в курсе, что мы не пара. Что такого, если парень решит посмотреть, хорошо ли село нижнее белье на девушке? — У Леонова сегодня, похоже, прекрасное настроение. У меня тоже было. Минуту назад. — Так что перестань краснеть, словно школьница. Повернись, посмотрю, что там с твоей застежкой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Все с ней прекрасно, — зло бросаю я, желая, чтобы Давил поскорее убрался из примерочной. А еще лучше — из моей жизни.

— То есть ты позвала Богдана с целью соблазнить? — выгибает он бровь, скрещивая руки на груди.

— Я позвала Богдана с целью ужаснуть его женскими штучками. Надеялась, что в следующий раз он будет держаться на большей дистанции от меня и не станет смущать женщин в магазине нижнего белья.

— Красный тебе не идет, — резко меняет тему Давид.

Я не сразу понимаю, о чем он.

— Тебя спросить забыла.

— Мне нравится черный, если что. Вот этот на твоей груди будет смотреться отменно. — Кивком указывает на один из комплектов, что я взяла померить.

— Спасибо за совет, — бубню под нос, а сама на себя злюсь за то, что чувствую смущение рядом с Давидом.

— Но если стараешься для Дамира, то бери красный. Трусики мерить будешь?

— А ты хочешь заценить?

— Не против, — с вызовом улыбается он, не отрывая от меня прищуренного взгляда.

Господи, здесь так жарко становится, что хочется сбросить с себя остатки одежды.

— Так, все, смотрины окончены. Выйди. — Толкаю Давида рукой в грудь, но он перехватывает мое запястье, слегка сдавливая его пальцами.

— Пожалуй, это отличный момент, чтобы повторить домашнее задание и попрактиковаться в самообороне, — заявляет он. — Я пристаю к тебе, а ты попробуй применить на мне один из приемов, что я вчера показывал.

Давид делает шаг вперед, а я упираюсь спиной в зеркало. Растерянно смотрю на него.

— Ты шутишь? Это не самое лучшее место для твоих дурацких тренировок.

— Пока ты что-то там лепечешь, я уже грязно к тебе пристаю.

Давид кладет ладонь на мою талию. Обнаженную талию. Потому что я все еще прижимаю к себе футболку, которую надеть на себя смогу только после того, как переодену бюстгальтер.

Пальцы Давида начинают двигаться вверх по талии. Я вздрагиваю, опускаю взгляд на его руку.

— Убери!

— Это так не работает. Ну же, думай, Лера, — выдыхает мне в лицо.

Он уже совсем близко. Нависает надо мной. Склоняет голову, заглядывая прямо в глаза. Вторая его рука упирается в зеркало у моего плеча. Я отчего-то паникую. Наверное, даже больше, чем если бы меня и в самом деле зажал в примерочной незнакомец.

Я бы, по крайней мере, начала кричать, а здесь мои призывы о помощи будут неуместными.

Одной рукой я все еще прижимаю к груди футболку, вторую опускаю и с силой впиваюсь ногтями в запястье Давида.

— А кошечка, оказывается, умеет царапаться, — морщится он. Это наверняка больно. — Но разве этому я тебя учил? Не помню такого приема.

— Я его только что придумала.

— М-м-м, тогда я тоже кое-что придумал.

И пока я пытаюсь предугадать, что Давид собирается делать дальше, он одним резким движением хватает меня за кисти и заводит руки вверх, за голову.

Футболка падает на пол. Мои глаза расширяются от возмущения. Взгляд Давида опускается на мою грудь. Его кадык дергается. Он вдавливает меня в холодное зеркало. Я почти не дышу, но стараюсь не подавать виду, что меня волнует тот факт, что я перед ним почти обнаженная.