Народный мститель

Тот никак не хотел открывать глаза. Капитан принялся хлестать его по щекам. Наконец лейтенант замычал, и веки его разомкнулись. Иванов заикался, хрипел и тыкал пальцем в зеркальце, пытаясь убедить лейтенанта в том, что все происходящее с ними – явь. На это ушло минут пять. После чего капитан вытащил диск из проигрывателя, бросил его на асфальт и принялся яростно топтать ногами. Но тот лишь скрипел и не хотел рассыпаться на осколки.

– Это подстава, подстава, – неистовствовал Иванов, – ты понимаешь, Толян, нас подставили!!!

– Но он же из ФСБ, – практически хныкал лейтенант, сидя на бордюре, и осторожно вздрагивал от каждого прикосновения, ощупывая ожоги на лбу.

– Какое, на хрен, ФСБ?! Не могли «фейсы» такого сделать!..

Наконец-то блестящий диск треснул, расколовшись на несколько кусков. Иванов сгреб их в ладонь, бросил к забору и принялся втаптывать во влажную глину. Он перевел дыхание лишь тогда, когда смешал их с землей.

– Не знаю, не знаю, что это было, – прохрипел он, садясь в машину.

Лейтенант поднял голову, глянул на старшего наряда и глухо проговорил:

– А, может, мы с тобой уже того… На том свете?

– У тебя крыша поехала?

Капитан провернул ключ в замке зажигания – стартер даже не отозвался. Иванов распахнул капот машины и сплюнул на асфальт. Электропровода, ведущие к двигателю, были вырваны с мясом.

– Черт, что же это такое? Кто он? – Капитан стоял у машины с прикрытыми глазами и покачивался. – Нет, не ФСБ, это точно. Но кто, кто? Зачем?

Он принялся рыться в салоне машины. Открыл багажник, затем уставился на явно невменяемого, что-то бубнившего себе под нос лейтенанта.

– Что ты там бухтишь?

– Как я дочке покажусь? – произнес Толян и всхлипнул.

– Идиот, нашел про что думать! Ты лучше скажи, что нам теперь делать?

– Вернемся в управление… – начал тот.

– Кретин, какое управление? Ты понимаешь, что у нас оружие пропало, удостоверения, форму у нас забрали? Нам конец с тобой, полный. Не просто же так он все на камеру записывал… Оно всплывет, обязательно всплывет. В лучшем случае доживем до суда. Но, скорее всего, просто в СИЗО нас и придушат, как котят, чтобы лишнего не вякнули.

И тут капитану стало себя так жалко, что он почувствовал, как из глаз покатились слезы. Единственный человек, с которым он мог сейчас поговорить о своей беде, был лейтенант Баранов. Иванов сел рядом с ним на холодный бетонный бордюр. Мужчины какое-то время молча смотрели на оживленную, пересыпающуюся подвижными огоньками Кольцевую дорогу. Совсем неподалеку от них продолжалась обычная жизнь. Люди спешили домой, на встречи, свидания. Кто-то вез детей за город. А оба они в одночасье выпали из этого незамысловатого течения жизни простых людей. И не могли представить, каким образом смогут в него вернуться.

– В управлении нас, наверное, уже хватились. Ищут. Надо рацию включить, – проговорил лейтенант.

– Рация, – протяжно вздохнул старший наряда. – Ее нам кто-то молотком разбил. Не работает. И мобилы нам не оставили.

– Закурить бы…

Капитан похлопал себя по карманам и криво усмехнулся:

– То ли достать забыли, то ли специально положили… – Он вытащил зажигалку и пачку сигарет, откинул картонную крышечку и даже присвистнул: – Совсем хреновина какая-то получается. Ты смотри!

Иванов вытряс на асфальт с десяток сигарет и сложенные в несколько раз купюры.

– Тысячи три, кажется, наберется, – на глаз прикинул лейтенант, поднимая сигарету непослушными пальцами и щелкая при этом колесиком зажигалки.

В полумраке темной недостроенной улицы рдели огоньки двух сигарет. Дувший днем ветер уже улегся, и теперь его хватало лишь на то, чтобы унести с собой тонкие струйки табачного дыма.

– Болит, как сильно болит! Прямо сдохнуть хочется, – хрипло промолвил лейтенант, отбросив окурок.

Тот, чиркнув об асфальт, рассыпался золотым фонтаном искорок. Рассыпался и тут же погас.

– Вот так и наша жизнь, – вздохнул Толян. – Все шло своим чередом, а потом – раз, и кончилось.

– Ты погоди-ка так говорить. Главное, живы остались и на свободе. А там как-нибудь все устроится.

– Болит, как сильно болит!.. Думаю, кость прожег.

– Ерунда. На лбу все быстро заживает.

– Эти буквы уже ничем не выведешь.

– Да пересадят тебе кожу. Возьмут с задницы кусок и приживят.

Капитан вернулся от машины с аптечкой, принялся рыться в ней, рассыпая по асфальту резиновый жгут и презервативы. Затем зашелестел бумажной упаковкой с таблетками.

– Вот, «Аскофен» нашел. Выпей, немного боль притупит, – он высыпал в подставленную ладонь горсть таблеток.

Милиционеры принялись жевать.

– Давай, пошли, – хлопнул по плечу лейтенанта капитан, – нельзя же здесь всю ночь сидеть. Двигаться надо.

Они подобрали с асфальта сигареты, деньги и зашагали по проезжей части к видневшейся в перспективе ярко освещенной улице.

– Первое время можно будет шапку носить, – сказал капитан и закашлялся. – Чертовы таблетки! Прямо горло одеревенело.

– А со службой как? Я думаю, надо прямо сейчас к начальнику нашему ехать и все ему рассказать.