Народный мститель

– Расхрабрился. Виктор Андреевич тебя под домашний арест посадил. А по морде я тебе врезал, потому что такие полномочия он мне дал.

– Может, и дал, – Алекс еще раз потянул через трубочку порошок и благодушно придвинул диск к попугаю, – меня при вашем разговоре не было.

Ара тут же застучал клювом.

– А теперь, чекист, я тебе твое будущее обрисую. Поматросят тебя и бросят. Куда ты жаловаться побежишь? К ментам или в прокуратуру? В Хельсинкский комитет приползешь со своими признаниями? Еще раз или два заплатят, а потом вышвырнут на улицу. А может, и хуже случится. Несчастный случай организовать – это как два пальца об асфальт. Был человек, и нет его. Вот попомни мое слово, так и будет.

Базанов в глубине души понимал, что этот мерзавец говорит чистую правду. Ему показалось, что даже попугай, нажравшийся кокаина, смотрит на него с презрением, справедливо ощущая собственное превосходство над майором ФСБ.

– Оборотень, – чисто по-вороньи прокаркал попугай и взмахнул крыльями.

Остатки кокаина сдуло с блестящего компакт-диска.

– Поэтому не надо со мной ссориться, – Алекс закинул ноги на журнальный столик и распростер руки на спинке белого кожаного дивана. – Да, папик мой – генерал и твой начальник. Но открою страшную тайну: настоящий генерал – моя мамашка. Что она скажет, то папик и сделает. А к ней только я подход имею. Так что если не хочешь, чтобы твое холодное тело через полгода в канаве нашли, то советую со мной дружить. Для тебя один выход: не частями, как зарплату, свои деньги получить, а все сразу. Ну, скажем, пусть тебе мои родители домик небольшой на Кипре купят, вот и все. Будешь жить в свое удовольствие. Не будешь им глаза мозолить – вскоре о тебе забудут.

Базанов нервно кусал губы.

– Домик на Кипре? – Алексей Павлович даже прикрыл глаза, словно увидел себя в недалеком будущем: солнце, пальмы, теплое море и спокойная жизнь среди тех, кому неизвестно, кто он такой.

– А это реально. Только я могу мать уговорить сделать тебе такой подарок. И как понимаешь, избавиться мне от тебя хочется как можно побыстрее. Морду твою кислую видеть противно.

– Не только домик, но и зарплату мою в холдинге за год вперед, – твердо произнес Базанов, – иначе этот порошок, который ты нюхал, последний.

– Не вопрос, – рассмеялся Алекс. – Все у тебя будет в шоколаде. С завтрашнего дня скучная жизнь и для тебя кончается. Повезешь меня в Москву. А то в клубах уже заждались. Там таких девочек снять можно, да и запасы кокса пополнить надо. Отработаешь у меня шофером, а там и на «дембель» пойдешь. Ты же, чекист, даже в хорошем ресторане, наверное, не бывал со своей-то зарплатой. Может, нюхнуть хочешь? – и Алекс высыпал на блестящий компакт-диск еще одну дорожку белого порошка. – Да ты не смотри на меня так. Шучу. Завтра и отправимся в «кругосветное путешествие». А пока можешь свой дурацкий футбол смотреть.

* * *

Ехали долго, постоянно сворачивая то налево, то направо. Судя по частым остановкам и шуму машин – по городу. Лейтенант Баранов уже покорно отдал себя в руки судьбе, а вот капитан Иванов пытался рассуждать. В случившемся было много нестыковок, процессуальных нарушений, странностей. Но что они могли значить по сравнению с имевшим место фактом – однозначно зафиксированным получением взятки? Ровным счетом ничего. Юридическими формальностями в России увлекались разве что до революции. Настораживало то, что подстава была организована ФСБ, а не соответствующей службой МВД. В этом таилась самая большая странность, которая могла обернуться как самыми крупными неприятностями, так и шансом на спасение. Ведь младшие офицеры-инспекторы ГИБДД – слишком мелкие сошки, чтобы из-за них чекисты проводили спец-операцию. Но трезво оценить свои шансы капитан Иванов не успел.

Автобус притормозил, а затем, судя по тому, как екнуло внутри, съехал куда-то вниз по крутому спуску. Возможно, в подземный гараж. Задержанных вывели из машины и заставили идти длинным, гулким и прохладным коридором. Затем лязгнула металлическая дверь, их втолкнули в какое-то помещение, заставили сесть. Предупредили, чтобы и не думали снимать мешки, а затем дверь закрылась, и наступила почти полная тишина.

Капитан с лейтенантом сидели молча, гадая, есть рядом с ними кто-нибудь, или они одни. Никто из них так и не решился произнести ни слова. Хотя стоило бы попытаться договориться о том, что в дальнейшем рассказывать следователю. Второго такого шанса могло не представиться.