Народ Великого духа

Тогда я с криком, ошарашившим несчастное животное, сорвал с плеча помповуху и кинулся к зверюге, часто дергая цевьем и производя выстрел за выстрелом. Как там говорил Суворов: «удивить – значит победить». Вот и лось удивился, а тут еще первый заряд волчьей дроби прилетел прямо в морду. Уже не только удивленное, но и испытывающее боль и испуганное животное, попыталось развернуться для бегства и получило еще три заряда дроби в бок и живот. Ноги лося подогнулись и он завалился на поврежденный бок, отчаянно перебирая копытами по палой хвое и пронзительно вопя. И вот тогда я подошел к павшему животному вплотную и с расстояния меньше двух метров выстрелил ему прямо в голову последним зарядом. Это помогло. Крик животного прекратился, а ноги перестали дергаться. После чего я сел на поверженную тушу, перезарядил подствольный магазин очередной порцией патронов и задумался о своей печальной судьбе – как я буду тащить это в лагерь, ведь в лосе весу будет побольше полутонны. А оставь его здесь без присмотра – так мигом набегут любители дармовщины, так что в итоге добычи мне не видать.

Но все разрешилось самым естественным путем. Полчаса спустя, когда я отдышался и решал, что делать, ко мне на выручки прискакала кавалерия, то есть моя черно-белая семейка, и прикомандированные волчицы, вооруженные всяким дрекольем: в основном граблями и подобранными по пути палками. При этом они громко и старательно вопили, так что казалось, что на выручку мне мчит целый рой разъяренных фурий. Они-то думали, что их мужа и господина требуется защищать, вот и спешили. И только в самом конце процессии присутствовала Катюха с Романом в одной руке и «Сайгой» – в другой. И, разумеется, Шарик с виноватым видом. Когда он нужен – его нет, а вот теперь нарисовался – любите его, любите.

Увидев, что я жив, здоров и невредим, девки станцевали вокруг меня с лосем дикий воинственный танец, потрясая в воздухе своим дрекольем. Потом, когда все успокоилось, я вручил двоим своим светлым женам, Дите и Тате, по штык-ножу и приказал расчленить лосяша этими режиками, а остальным велел таскать эти отчлененные части в лагерь во славу сегодняшнего ужина. Малоценные части: башку, хребет и прочие кишки не брать. Если будет надо, то я добуду еще столько мяса, сколько необходимо. Я теперь богатый и могу не экономить патронов.

Потом, отведя Катюху в сторону, я вручил ей пистолет с патронами. Тут надо сказать, что это был первый лично мой подарок своей жене. До попадания сюда я был безденежный детдомовский мальчишка, одетый в казенные шмотки, который ничего не мог подарить, потому что ничего не имел, а уже здесь я вкалывал на общее благо, и то, что было на мне надето, тоже было общее, но отнюдь не мое. И вот теперь ту вещь, которую я добыл сам и которую не требуется сдавать в общий котел, я дарю своей жене больше чем через год после того как Сергей Петрович перевязал нам руки… Катька упала на мое плечо и разрыдалась, а я гладил ее по спине и думал, что зря она, дура, ревнует. Ведь чего боятся бабы там, дома, в мире двадцать первого века? Правильно! Они боятся того, что другая уведет мужика из семьи. Но здесь это невозможно. Мужик в принципе из семьи не уходит, а то, что мое внимание немного рассеивается – так это совершенно не страшно. Любить и ценить можно нескольких жен сразу, а не только одну, единственную и ненаглядную.

Одним словом, на следующий день, чтобы Катюха не маялась дурью, я вручил ей бразды управления процессом сбора водорослей, а сам с четырьмя волчицами покрепче пошел к месту кораблекрушения. От идеи сразу начать перетаскивать добычу в лагерь я отказался после первого же размышления. Не осилим. Мы просто занялись сортировкой, складывая все по штабелям: ящики с дробовиками и патронами к ним – отдельно, винтовки и патроны к ним – отдельно, гранаты – отдельно; остальное я приказал не трогать и в нагромождение хлама за ящиками не лазить, ибо не до того. Табу! В эти времена людей очень сложно научить грамоте, но у них замечательная зрительная память. Один раз увидав картинку, они ее ни с чем не перепутают. И поэтому ошибок в сортировке у нас не было. А после того как дело бывало сделано, на обратном пути мы охотились, уже сами отыскивая добычу. Думаю, что эти четверо волчиц станут моими очередными женами, ибо право свободного выбора еще никто не отменял.

Вся это деятельность продолжалась четыре дня, я уже начал подумывать, что в лагерь следует начать таскать хотя бы патроны, но сегодня вечером к нам как снег на голову свалился Сергей Петрович со своим кочем, груженым оловянной рудой и – сюрприз! – представителями, точнее, представительницами древнего народа кельтов. Я просто не успел ничего сказать Петровичу, как соскучившаяся по вечерним купаниям Лялька учинила коллективный стриптиз с дальнейшим омовением. Ну что же моей семейке и волчицам тоже пришлось соответствовать, и только когда все успокоилось, я вынес из своего вигвама и показал Сергею Петровичу помповуху и «американку», попутно рассказав, как я дошел до жизни такой.