Народ без элиты

Эти «литературные таланты» писали тексты, которые в тогда ещё читающем СССР никто не читал! И писали они эти речи вот так:

«Начальство считало – и считало правильно, что работа над серьезным документом требует отстраненности от текущей служебной суеты и семейного быта. Поэтому за городом было несколько хозяйств, где можно было уединиться и сосредоточиться. Нечто вроде комфортабельных гостиниц. Компьютеров тогда не было. Вместо них – машинистки и стенографистки. Харч казенный. Выпивка – за свой счет. Два раза в неделю кино. Заказывать можно любые картины, лишь бы они были в Союзе. Вокруг – природа. Домой – по субботам и воскресеньям. И то не всегда», – жалуется Бовин. Понимаете, назвать херню «серьёзны документом» – это маловато будет. Если бы они готовили действительно серьёзные документы, мы бы до сих пор жили в СССР.

И потом, они ведь журналисты, то есть бараны во всех вопросах. И, чтобы написать толковый документ, им нужны были факты и пояснения, которые можно было получить только из литературы или у специалистов, а эти литература и специалисты были не на дачах, а в Москве. Это всё равно что хирургу уехать из операционной в парк на лавочку. Это роман или повесть, полностью выдуманные в уме, можно написать на даче, а как на даче подготовить документ, в котором каждое слов должно быть точным?

Правда, Бовин сообщает сохранившуюся у него в дневнике подробность этой «тяжкой жизни»: «На следующей странице лаконичная запись: “По данным Управления делами ЦК КПСС, с мая по декабрь (включительно) с. г. выпито 948 бутылок водки и коньяка”».

948 бутылок! И куда в них влезало?!

Как видите, машинистки и коньяк у интеллигентов называются «работой».

«К концу 1966 года у Брежнева появилась идея обобщить все сделанное, включая и контакты внутри международного коммунистического движения, и доложить пленуму ЦК. Такой пленум был проведен в декабре. Затем было решено на базе доклада (“сократить и оживить”) создать материал для партийно-советского актива. Работали в Завидове…» То есть Брежнев собрался «сходить в народ» – выступить на собрании партийно-хозяйственного актива, для чего всего лишь надо было сократить и адаптировать уже сделанное им выступление на пленуме. И вот для этого вся эта банда паразитов уехала в охотхозяйство, чтобы там сократить и переиначить уже готовый текст его выступления.

Причём в данном случае это у Бовина не просто воспоминания, а цитаты из дневника Бовина того времени.

«Из записи 22-го. Наличная команда: докладчик, Андропов, Пономарев, Александров (помощник докладчика), Загладин и Бовин. Брежнев уехал охотиться. Родился лозунг: “Тактически работать, стратегически отдыхать!”

Ужин с горилкой…

За подготовку пленума получили по фотоаппарату “Зоркий-10”.

Запись 23-го. До обеда Брежнев работает. После едет на охоту. Сидит на вышке и ждет кабана. Пока безрезультатно.

Из рассказов докладчика (то есть Брежнева. – Ю.М.): “С мандатом от Маленкова к ним в соединение прибыл Шолохов. Писать книгу о войне (“Они сражались за Родину”). Две недели все было нормально. А потом запил: гармонь, девки и т. д. Резко (видимо, сам Брежнев. – Ю.М.) высказался против тех, кто “ковыряется в истории” (сколько было панфиловцев, был ли залп “Авроры” и др.).

Запись 24-го. …После могучего обеда катание на тройке. Лошади, снег, машинистки – все как надо. Как-то незаметно, но мы с Вадимом Загладиным выпили за вторую половину дня 5 бутылок коньяка. Это было явно сверх меры. Я еще порывался работать, хотя следовало бы лечь спать. Кульминация – Андропов ласково уводит меня из кино».

Как видите, тогда проституток не было, тогда были машинистки. И «немерено халявного бухла». Рай для российского интеллигента!

Ну и чему же удивляться, что с такими вождями и их консультантами не стало СССР?

Организация победы над Лысенко

Итак, персонажи интеллигенции в науке, я продолжу воспоминаниями В.Н. Сойфера, отказника (человека, которому отказали в выезде из СССР) и активного диссидента. Воспоминания Сойфера называются «Компашка». Но что касается содержания этих его мемуаров, то вся его описанная диссидентская деятельность и жизнь в Штатах мне неинтересны, поэтому я его мемуары дальше первой части смотреть не стал.

Итак, по сообщённым Сойфером сведениям, он, в то время кандидат биологических наук и заведующий лаборатории ВАСХНИЛ (Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук имени В.И. Ленина), к началу 70-х участвовал в организации окончательного торжества генетики в СССР. И окончательной победы над «лысенковщиной», то есть в окончательном разгроме советской биологии.

Надо сказать, что себя Сойфер считает настоящим и где-то даже выдающимся генетиком, поскольку он написал книгу, которую издали на немецком языке (надо думать, в ГДР) и частично – на английском. Мало этого, после выезда из СССР ему дали должность профессора кафедры молекулярной генетики и Центра биотехнологии Университета штата Огайо (г. Коламбус, США).