Народ

Кэйл уже полностью пришла в себя и суетилась по хозяйству, удерживая под мышкой своего ребёнка, или передавая его Дафне, если требовались обе руки. Она явно не очень понимала, кто такая или что такое Дафна, но была с ней вежлива, просто на всякий случай. Случайно встретившись глазами, они улыбались друг другу, как бы говоря: "У нас ведь нет проблем, правда?" Иногда Кэйл при этом кивала в сторону другой женщины и печально стучала себя по голове. Жест был понятен без слов.

Каждый день кто-нибудь из мужчин приносил свежую рыбу, и Кэйл показала Дафне кое-какие растения на Женской половине. В основном это были корнеплоды, но нашлись и несколько пряностей, в том числе перец, отведав которого Дафна три минуты пролежала у ручья, полоская рот прохладной водой, зато потом она почувствовала себя очень бодро. Насколько Дафне удалось понять, некоторые растения были лекарственными. Кэйл оказалась мастером пантомимы. Правда, Дафна так и не была до конца уверена насчет маленьких коричневых орехов, растущих на дереве с красными листьями – лечат они от тошноты, или наоборот, вызывают её, но всё равно очень старательно запоминала всё, что удавалось узнать. Она всегда с почти суеверной тщательностью прислушивалась к тому, что ей говорили, ну, пожалуй, за исключением скучных уроков. Когда-нибудь, эти знания тебе пригодятся. С их помощью окружающий мир вроде как проверяет, обращаешь ли ты на него внимание.

Дафна обращала. В частности, на преподаваемые Кэйл навыки кулинарии. Кажется, женщина считала их очень важными, и Дафна изо всех сил старалась скрыть тот факт, что прежде никогда ничего не готовила. Так она научилась делать напиток, которому Кэйл, похоже, придавала… особое значение.

Хотя и пах он, словно Дьявольское Питьё, причина Погибели. Дафна узнала о Питье в ту ночь, когда дворецкий Бигглсвик вломился в отцовский кабинет, добыл виски, Напился Пьян и перебудил своими песнями весь дом. Бабушка тут же его уволила, хотя отец и пытался объяснить, что накануне у Бигглсвика умерла мать. Лакей выволок беднягу из дома, отвел на конюшню и оставил там лежать на охапке сена. Дворецкий рыдал, а лошади облизывали его щёки, потому что им нравился вкус соли.

Дафне Бигглсвик был по душе, особенно то, как он ходил, выворачивая мыски ботинок наружу, словно вот-вот пойдет в две стороны разом и разорвётся пополам. Девочка сильно переживала, потому что дворецкого уволили, фактически, из-за неё. Бабушка стояла на верхней площадке лестницы, словно древняя безжалостная каменная богиня, указывала на Дафну (с интересом наблюдавшую за представлением) и кричала отцу:

- Неужели ты безмолвно стерпишь, что твоя дочь стала свидетельницей подобного Бесстыдства?

И в этот момент судьба дворецкого была решена. Дафна огорчилась, потому что дворецкий был с ней всегда мил, и она почти научилась передразнивать его походку. Позже (при помощи подъёмника) она узнала, что Бигллсвик Плохо Кончил. И всё из-за Дьявольского Питья.

С другой стороны, бабушка так часто распространялась об этом Питье, что Дафне даже стало интересно – каково же оно на вкус? Местное Дьявольское Питьё весьма методично готовили из красных корешков, растущих в дальнем углу Женской половины. Кэйл очень осторожно почистила их ножом, а потом так же осторожно вымыла руки в ручье. Затем корешки были при помощи камня размяты в кашицу, и Кэйл добавила к ним пригоршню каких-то маленьких листьев. Она внимательно изучила результат своих трудов и положила в горшок ещё один листок. Потом аккуратно, чтобы не расплескать, добавила воды из калабаша и поставила горшок на полку до завтра.

На следующее утро горшок был полон бурлящей и шипящей жёлтой пены самого пренеприятного вида.

Дафна собралась было забраться на полку, чтобы проверить, так ли плохо эта жидкость пахнет, как выглядит, но Кэйл крепко взяла девушку за руку и оттащила назад, энергично качая головой.

- Не пить? – спросила Дафна.

- Пить нет!

Кэйл сняла горшок с полки и поставила на пол посреди хижины. Потом плюнула в него. К тростниковой крыше взлетело нечто вроде облачка пара, бурлящая жидкость зашипела ещё яростнее.

"А вот это, - подумала очарованная и потрясённая Дафна, - уже совершенно не похоже на бабушкин послеобеденный шерри".

И тут Кэйл запела. Это была весёлая песенка с прилипчивой мелодией, которая запоминается сразу и намертво, и ей плевать, что ты не понимаешь слов. Зато ты сразу понимаешь, что выбить этот назойливый мотивчик из головы будет совершенно невозможно. Даже при помощи молотка.

Кэйл пела для пива. И пиво слушало. Оно успокаивалось, словно взбудораженная собака, заслышавшая строгий голос своего хозяина. Шипение стало стихать, пена осела, и вонючая мутная жижа начала постепенно становиться прозрачной.