Наркоза не будет!

Приятели сидели в кабаке на Грибоедова и со вкусом чревоугодничали.

— Осетринка хороша! — сказал Роня. — Откуда ты такие места знаешь?

— Были когда-то и у меня бабки, — вздохнула она.

— А ты бы купила что-нибудь путное. А то все по ветру.

— Блин! — Коша начинала все сильнее раздражаться. — Откуда ты знаешь, что по ветру, а что не по ветру?

— Да нет. Не мое дело. — Роня снова занялся пищей.

— Ты бы знал, как они мне достались… — Коша опрокинула целый стакан залпом и бросила выразительный взгляд.

— Ты же продала картины?

— Да… — злобно согласилась Коша. — Продала! Только мне для этого еще кое-что пришлось сделать! Вернее меня и не спрашивали! А так бы мне за них и гроша не дали бы! Хотя их сразу же какой-то француз взял по такой цене, что мне квартиру хватило бы купить… Но они все Вальку достались! Вальку! Конечно! У него аренда, бандюки и все такое. А мне бабки не нужны! Я искусством так занимаюсь! Для удовольствия. Он мне честь оказал, что продал их французу. А вообще-то я ему, типа, еще должна! Сука!

Из глаз Коши брызнули слезы.

— Откуда ты знаешь? — Роня внимательно посмотрел Коше в глаза.

Та опустила голову и насупилась над тарелкой, пытаясь сдержать слезы.

— Зыскин проболтался…

Роня отхлебнул вина.

— А что тебе пришлось сделать?

Коша повозила вилкой по тарелке, вздохнула.

— Ты что? Совсем дурак? Что ты меня мучаешь своими дурацкими вопросами? Специально?

Роня покраснел:

— Правда, я честно не понимаю, о чем ты…

Коша фыркнула:

— Догадайся с трех раз, что может сделать девушка, чтобы заработать денег. Только не говори, что ты этого не знаешь.

Роня грустно поднял брови и покраснел еще больше.

— Что, так на самом деле бывает? Я думал — только в кино.

Коша расхохоталась:

— Я тоже думала, что в кино! Так вот ни фига! В кино бывает только, когда все по-нормальному. А в жизни все так, как ты боишься подумать. К сожалению девушкам платят только за это. Просто, когда к этому прилагается что-то еще — это стоит дороже. Ну, типа бывает хозяйственное мыло, я бывает гель для душа… Типа этого. Ладно. Давай пить. Думать об этом — удавиться захочется. Зато в армию не идти. У всех свои проблемы, как говорил один знакомый америкос. А ты-то что покраснел? Фигня все это! — Она подняла бокал. — За присутствующих здесь дам!

В предбаннике кафе послышалась возня.

Выпивая, Коша скосила глаза в зеркало. Вошла парочка — толстый золотозубый мужик с мальчишкой лет шестнадцати, длинным, как картофельная ботва.

Роня усмехнулся:

— Не только женщины…

Коша проводила взглядом странную парочку.

— Ну… Бывает…

Вошли трое парней в стильных черных майках и брючках, лекально облегающих круглые подкачанные попки. Последним вошел крепкий пожилой человек в высоком черном свитере. Она узнала его, но решила, что это глюк. Просто похож. Очень уж непривычно обыденно он выглядел в этой одежде.

— А ты не преувеличиваешь? Почему ты решила, что он не дал бы тебе денег просто за живопись?

— Да?! — Коша начала раздражаться. — Я тоже так думала, пока он меня не поимел. Честно говоря, у меня какой-то гипноз был, когда все это случилось. Я одной половиной головы понимала, что он хочет сделать, а другая говорила мне — как можно так плохо думать о человеке? Это же взрослый! Взрослые же все умные, хорошие! Предки меня знаешь, как долбили из-за учителей? Ну я и привыкла, что взрослые, значит — правы! Пока я думала и уверяла себя, что этого не может быть, он меня и трахнул.

— Может, не надо было? Может он так бы купил их? — с сомнением в голосе еще раз спросил Роня.

— Не надо было точно! — Коша резанула кусок с такой яростью, что чуть не опрокинула тарелку. — Но не потому! Он даже разговаривать со мной не хотел. И теперь про живопись ни слова! Просто не надо было. Надо было тупо по башке ему чем-то долбануть и выпотрошить его сраные карманы. И яйца отрезать и в рот ему засунуть! Да, ладно! Никто еще ни умирал от этого. Некоторые всю жизнь так живут. Все леди делают это!

Коша выразительно посмотрела на Роню.

Тот смутился окончательно:

— А что ты на меня-то орешь? Я-то никогда от тебя этого не хотел! На пляже тогда ты сама захотела так! Я даже не просил!

— А что ты глупые вопросы задаешь? — рявкнула Коша на грани истерики.

Осетрина кончилась.

Настроение у Коши стало окончательно раздерганное — не то морду набить кому, не то, чтобы ей кто набил. Вот и на Роню наорала. А он и правда ни в чем не виноват! И от этого она еще сильнее разошлась.

Она отвернулась и наблюдала за красивыми мальчиками.

— Коша! — начал Роня. — Знаешь, что я тебе скажу? Тебе надо научиться кое-каким вещам. Когда ты перестанешь выражаться, как ПТУшница? Зачем это тебе?

— Блин! Что вы меня все жить учите! — Коша швырнула вилку, подумала и снова взяла в руку, глаза тут же намокли. — Не знаю… я понимаю, о чем ты говоришь, но я очень плохо думаю о себе. Мне кажется, что я очень плохая. Я точно никчемная и с этим уже ничего не сделать!

Роня уже пожалел о том, что затронул опасную тему. Он плохо понимал, что нужно делать дальше. Посетители начали оглядываться.