Наркоза не будет

- Кто? Почему? Ты - преступник или ты ловишь преступников? Ты мент? - Коша сощурилась и, разглядывая спутника внимательными глазами, попыталась найти в облике Чижика хоть какую-то подсказку. - Или ты делаешь что-то плохое, да?

Чижик поморщился, соображая, как лучше ответить.

- Никто не знает, что он делает. Просто одни делают то, а другие это.

Этот ответ ничего не прояснил, и Коше пришлось задать следующий вопрос:

- А ради чего? Ради денег?

- Нет... - качнул головой безмятежный Чижик. - От скуки скорее... По приколу.

- Ну приколы! А если убьют?

Чижик рассмеялся ее горячности:

- А какая разница когда? Когда-то я все равно умру! Так?

Коша подумала и кивнула:

- Ну... Типа. Все умирают.

- Так какая разница? - он пожал плечами.

Коша попробовала возразить:

- Ну типа... Это же еще не скоро! Жить-то интереснее же!

Чижик улыбнулся:

- Жить - да... Вот я и живу!

Коша поразилась беспечной простотой Чижиковой философии и снова замолкла.

- Смерти нет, хотя она всегда рядом... - задумчиво добавил он. Бояться ее глупо. Она может случиться прямо сейчас, и ты ничего не сможешь изменить. Нужно быть просто уверенным в том, что ты сделал все, для того чтобы позаботиться о себе. Когда сделаешь все, что можешь - становится спокойно. Это единственное, что можно сделать. И вообще. Смерть есть для тех, кто рядом. Для тебя ее не будет. Ты просто перестанешь быть. Это не больно и не страшно. Не грусти! - Чижик усмехнулся. - Я понял, что мне в тебе понравилось.

- Что? - насторожилась девушка.

Чижик рассмеялся и ничего не ответил.

- Ну! - Коша дернула его за рукав.

- Знаешь, мне кажется - у нас будет время поговорить. Я обязательно тебе все расскажу. А сейчас мне нужно немного подумать. Хорошо? Хочешь включи музыку.

Коша вздохнула и задумалась. Повернула голову и внимательно посмотрела на спутника, пытаясь найти в его лице отталкивающие черты порока. Бесполезно - у Чижика было безмятежное лицо Будды.

***

В Питере он остановился у какой-то первой попавшейся станции метро и, глядя Коше в глаза, огорошил ее:

- Извини... Я не могу с тобой ехать дальше. Я позвоню. Может быть, вечером. Не бойся ничего. И не думай обо мне плохо...

Он легонько притронулся пальцами к ее руке.

- Пока?

- Пока... - открыв дверцу, Коша на минуту замерла.

В теле ее все еще оставалась огромная золотистая радость.

- Спасибо тебе! - добавила она на прощанье. - Мне было нужно, чтобы кто-то сказал мне, что так бывает.

Чижик улыбнулся:

- Ты и сама это всегда знала. Просто не доверяла себе.

- А как ты думаешь, там на самом деле есть лиловые флоксы?

- Думаю да. Но мы проверим на днях. Не грусти!

Коша вздохнула и послушно вышла. В метро она как-то по-новому смотрела на людей, понимая, что все совершенно не так, как она себе представляла. Рядом сотни миров, которые могут никогда не коснуться друг друга. Эскалатор неторопливо повез вниз.

Она ехала и просматривала воспоминания, как фильм. Теплые волны прокатывались по ее телу, когда она вспоминала, как они валялись на Нарвском пляже, обнятые ветром и светом, запахом сосен и шелестом осоки.

ЛЕТНИЕ СНЫ

(Коша)

Коша проснулась утром и поняла, что ждет звонка мобилы. Может быть, и Чижик - обман. Но этот обман радовал ее больше всего. Если уже она совсем "никчемная", то пусть хотя бы ее пропадание будет красивым и волнующим. Как поездка в Нарву.

Эти мысли не давали ей работать. И Коша ушла бродить по улицам, чтобы слушать шелестящий осокой нарвский ветер, который теперь не переставая пел внутри нее. Так получилось, что в конце Кошиного пути оказалась общага на Опочинина.

Роня что-то сосредоточенно писал, сидя на подоконнике. Работал никому не нужный телевизор.

- Я познакомилась со странным человеком, - начала она без перехода. Мы уехали в Нарву. Мы без малейших проблем пересекли границу. Он научил меня стрелять из пистолета. Из настоящего. И еще он мне показывал такие фишки, что наши с тобой занятия с флейтой - просто детский сад.

Коша перещелкнула канал.

Загорелый Сенкевич стоял посреди песка. За его спиной возвышалась гигантскя фигура Колосса.

- Когда-то, по преданиям греков, - говорил Сенкевич. - Одна из этих фигур издавала последовательно семь нот известной нам гаммы. Но на Земле нет ничего вечного. В эпоху римской империи можно было услышать только одну ноту, соответствующую ноте "фа" в современном звукоряде. Потом Колосс подвергли реставрации, и он замолчал...

Коша сомнамбулически опустилась перед экраном и досмотрела передачу до конца.

- Ты знал? - спросила она Роню, когда Сенкевич попрощался.

Роня отвлекся от писанины и повернулся к Коше лицом.

- Знал, - спокойно ответил он.

- Когда я думала, что мы просто играем на флейте, на самом деле ты просто проверял?

- Нет. - Роня улыбнулся. - Просто у меня никогда не получалось. А у тебя - запросто. Вот я и прикалывался. Я пытался понять, как ты это делаешь.

- Ну и что? Понял?

- Понял. Флейта для тебя просто посредник. Ты делаешь это не звуком. Наверно, эта нота нужна тебе, чтобы просто настроиться.

Коша задумалась. Она запрыгнула на стол напротив Рони и продолжила: