Наркотик времени

— Лучше послушай, что я хочу тебе сказать, — спокойно возразила Кэти. — С твоей стороны неэтично взять и уйти, это слишком просто.

Он вздохнул. Очень удобная философия, но тем не менее он снова оказался в ловушке.

— Хорошо, — согласился он, — я не могу этого сделать так же, как не могу отрицать, что ты моя жена. Так что пойдем выпьем кофе. — Он чувствовал себя обреченным и безразличным. Возможно, так проявляется остаточная форма его стремления к самоуничтожению. Как бы то ни было, он сдался; взяв Кэти под руку, он повел ее по коридору, мимо охранников, к ближайшему кафетерию. — Ты неважно выглядишь, — сказал он. — Плохой цвет лица. И ты слишком напряжена.

— Мне было очень плохо, — призналась она, — с тех пор как ты уехал. Похоже, ты мне действительно нужен.

— Симбиоз, — сказал он. — Опасный.

— Это не так!

— Конечно так. Нет, я не хочу, чтобы все снова было, как раньше. — Он был настроен, по крайней мере в этот момент, очень решительно; он был готов покончить со всем этим раз и навсегда. Поглядев на нее, он сказал; — Кэти, ты на самом деле выглядишь очень больной.

— Это потому, что ты постоянно крутишься рядом с Молом, ты просто привык, что вокруг тебя все Но она стала даже как будто меньше ростом. Что-то исчезло, как будто она высохла. Или даже постарела, но почти незаметно.

Неужели их разлука могла так повлиять не нее? Он очень в этом сомневался. Его жена со времени их последней встречи стала выглядеть слабой и больной, и это ему не нравилось, несмотря на свою неприязнь, он не мог не испытывать озабоченности.

— Тебе следует сходить к врачу, — сказал он, — Пройти полное обследование.

— Боже, — сказала Кэти, — я в полном порядке. Я хочу сказать, что все это пройдет, если мы уладим это недоразумение и…

— Разрыв, — сказал Эрик, — это не недоразумение. Это полный отказ от старого. — Он получил две чашки, наполнил их и заплатил кассиру-роботу.

Когда они уселись за столом, Кэти закурила сигарету и сказала:

— Хорошо, предположим, я на это соглашусь, я же пропаду без тебя, тебе это безразлично?

— Нет, не безразлично, но это не значит…

— Ты позволишь мне погибнуть.

— У меня на попечении есть больной человек, забота о котором занимает все мое время и внимание. Я не могу лечить вас обоих. “Особенно, — подумал он, — если мне этого совсем не хочется.”

— Но все, что от тебя требуется, это… — она вздохнула и хмуро сделала глоток, ее рука, заметил он, дрожала, почти как при болезни Паркинсона. — Просто взять меня обратно. И со мной будет все в порядке.

— Нет, — ответил он. — Я не могу этому поверить. Ты выглядишь более боьной, чем хочешь казаться.

Должна быть какая-то другая причина. “Я не случайный человек в медицине, — подумал Эрик. — Я в силах отличить симптомы серьезного заболевания от простой подавленности”. Но поставить точный диагноз ему не удавалось. — Я думаю, ты знаешь, что тебя беспокоит, — сказал он напрямик. — Тебе следовало бы быть более искренней. Это заставляет меня быть еще более подозрительным; ты не говоришь мне всего, что следует сказать, ты показываешь, что ты не честна и не заслуживаешь доверия. Хорошенькая основа для…

— Хорошо, — она пристально на него посмотрела, — я больна, я это признаю. Но это мое личное дело, тебе не о чем беспокоиться.

— Я бы сказал, что у тебя неврологическое заболевание. Она вздрогнула, краска сбежала с ее лица.

— Кажется, — внезапно произнес он, — я сделаю сейчас нечто слишком отчаянное и неожиданное, но это сделаю и посмотрю, что из этого выйдет, Я собираюсь отдать тебя под арест.

— Но почему? — она смотрела на него в панике, не в силах выговорить больше ни слова, подняла руки, как бы защищаясь, но тут же бессильно их опустила.

Эрик поднялся с места и подошел к служащей кафетерия.

— Мисс, пригласите пожалуйста к моему столику сотрудника Секретной службы. — Он указал на свой стол.

— Хорошо, сэр, — ответила женщина сощурившись, но сохраняя спокойствие. Она повернулась к уборщику посуды, который без дальнейших разговоров бросился на кухню.

Эрик возвратился на свое место напротив Кэти. Он снова принялся за свой кофе, пытаясь сохранять спокойствие и в то же время подготовиться к предстоящей сцене.

— Я полагаю, — сказал он, — что это пойдет тебе только на пользу. Конечно, я не уверен в этом и конца, но думаю так. Ты и сама так думаешь.

Бледная и вся сжавшаяся от испуга, Кзтн умоляла:

— Я уеду, Эрик, я вернусь обратно в Сан-Диего — хорошо?

Нет, — ответил Эрик. — Ты сама виновата. После твоего приезда это стало уже моим делом. Придется отвечать за последствия. — Он чувствовал себя уверенным и спокойным; это была достаточно неприятная ситуация, но он ощущал смутную угрозу чего-то гораздо более худшего.

— Кэти хрипло проговорила:

— Хорошо, Эрик. Я скажу тебе, в чем дело. Я стала наркоманкой благодаря Джи-Джи 180. Это наркотик, о котором я тебе говорила, наркотик, который попробовали мы все, включая Марма Хастингса. Теперь ты все знаешь. Мне нечего больше добавить. И я принимала его еще один раз. Притом, чтобы стать наркоманом, достаточно одного раза. Ты сам понимаешь, все-таки ты врач.

— Кто еще об этом знает?