Наркокурьер Лариосик

Дальше было интереснее всего. Интерьер завершал бар-стеллаж. Дверки его были слегка приоткрыты. Сашка Ким подошел и потянул одну из них. От этого движения обе они распахнулись настежь, предъявив обладателям первого класса свое содержимое. А посмотреть было на что. Полки были забиты бутылками, банками и пакетиками такой нечеловечески привлекательной силы, что у мужиков отпала челюсть и пошла густая слюна. Серега близоруко всмотрелся в самую красивую бутылку и прочел:

— Ненессу! Интересно, что бы это значило? — вопросительно добавил он.

— «Хенесси»! — уточнил Армен. — Это коньяк такой классный. Я пил этот «Хенесси»-шменесси с Тарковским, между прочим.

— А за закуской он тебе не бегал, между прочим? — обиделся почему-то Ким. — Только вот этого не надо, ладно?

В салон поднялась стюардесса, та самая, с обворожительной улыбкой. В руках она держала мельхиоровый поднос с хрустальными фужерами, доверху наполненными пенящимся напитком. Пена еще не успела осесть, и пузырьки продолжали весело лопаться. Она снова широко улыбнулась:

— Шампань, джентлмен!

Ребята пугливо покосились друг на друга. Платить, не платить — было совершенно неясно. Армен мысленно поблагодарил Дэвида за своевременные разъяснения их высокого билетного статуса и первым уверенно протянул руку к фужеру. Серега и Ким, доверившись интуиции и вдохновленные коллегой, последовали за ним.

— Айм Кимберли… Ким, — представилась стюардесса. — Ферст класс хост.

Ребята грохнули. Серега, смеясь, указал стюардессе на Сашку:

— Вот он, Ким! Он тоже Ким, понимаете?

— Оу, е-е! — тоже засмеялась стюардесса. Она поняла… Дружба начала набирать ощутимые обороты.

Они выпили, и Армен взял еще фужер:

— За вас! — он посмотрел в глаза стюардессе и приподнял фужер.

Она прекрасно поняла смысл тоста и поблагодарила улыбкой:

— Уэлкам э борд!

Затем прошла в закуток и вынесла оттуда три одинаковые упаковки — по подарочному дорожному косметическому набору и комплекту наушников для каждого пассажира:

— Уэлкам!

«Эх, Ашота бы сюда сейчас…» — мечтательно подумал он…

…Начиная с первого же дня по возвращении Армена из армии, деятельный Ашот решил самолично заняться сыновьим образованием для надлежащего введения его в достойную настоящего мужчины жизнь.

— Больше ошибок не будет, — сообщил он многочисленной армянской родне, проявившей живой интерес к судьбе первого в их роду молодого писателя. — Это я вам говорю, Ашот. — Он задумчиво почесал в паху. — Начнем, пожалуй, с производства. Там закрепимся, ну, а уж потом подумаем о партийном строительстве…

Но ни того, ни другого не вышло. Планы Ашота потерпели фиаско в самом зародыше. Цеховик по призванию, он, к великому сожалению, не стал педагогом по жизни. И хотя бы чуть-чуть психологом… Все началось с покупки билетов.

— На! — Ашот протянул сыну деньги. — Покупай! — Они стояли у городских железнодорожных касс.

— Что? — не понял Армен.

— Путевку! — строго пояснил отец.

— Какую путевку? — переспросил несостоявшийся писатель.

— Ара, в жизнь, в жизнь, какую же еще, ну-у? Кино такое было, да-а?

— В каком смысле?.. В смысле, в каком направлении? — задал наводящий вопрос единственный сын, смутно озаряемый тревожной догадкой.

— Ара, в любом! В любом! В любом! Без разницы. Разница только здесь… — он выразительно постучал по голове костяшкой указательного пальца. — Без учета следственного маршрута… то есть, я хотел сказать… маршрута следования!

И тем не менее маршрут был построен не без учета социально-географических особенностей необъятной Родины. Конечной точкой путешествия стал Биробиджан.

— Смотри внимательно… — говорил он сыну в каждом городе, где они совершали принудительную высадку в соответствии с разработанным Ашотом зловещим планом. — Вокруг смотри… Чего видишь?

— Чего? — искренне не понимал Армен.

— А чего не видишь? — уточнял вопрос отец.

— Чего? — снова удивлялся он, смутно подозревая наличие некоего скрытого смысла в этих странных вопросах.

Отец взрывался:

— Асвальта, асвальта, асвальта ты не видишь! Вот чего! Значит, чего сюда надо?

— Асфальта! — радостно сдавал урок инженер человеческих душ. — Сюда надо привезти много асфальта!

Ашот задумчиво сосредотачивался:

— Ну, много-мало… Считать надо. Записывай…

К следующему населенному пункту полученный опыт, к сожалению, успевал полностью раствориться вместе с рафинадом, исчезающим в граненых стеклянных глубинах, окруженных со всех сторон мельхиоровым подстаканником.

— Ну? — с тайной надеждой в глазах вопрошал родитель.

— Асфальт? — радостно угадывал отпрыск. — Много асфальта?

— Какой еще в п…у асвальт? Хлеб! — в ярости орал Ашот. — Хлеба тут нет ни хера! Две булочные на весь город!

— Подсчитаем? — угодливо подлизывался писатель.

— Я уже… — задумчиво отвечал отец. — С учетом роста населения по региону…

Цеховые исследования завершились к концу третьего дня, когда Армену все это уже порядком надоело.

— Поедим, пап? — а вот и симпатичная кафешка с аппетитной вывеской.

— Не надо нам этого… — хмуро бросил отец, — обойдемся… Пирожков возьми и подходи к квасу, я очередь займу…