Наркокурьер Лариосик

У Зинки все было наоборот. Трезвые мужики проходили мимо, особо не задерживая взгляд на сверхобъемных Зинкиных прелестях, а пьяных, в том числе собственных бомжеватых грузчиков, она не допускала до себя, вынужденно храня нравственную чистоту в зоне вверенного ей овощного подразделения.

— Королева овощей и фруктов, — с подхалимским восхищением называли ее грузчики и каждый раз просили трешку за ее здоровье. И каждый раз, отборно матерясь в ответ, она эту трешку выдавала…

…Они пришли к Зинке. Зинка открыла тумбочку, достала початую бутылку портвейна «Южные культуры» и разлила по стаканам. Рядом положила конфетку.

— Давай, Павлик… За знакомство…

«Хорошее знакомство, — подумал он. — Чуть не убили друг друга», — однако поднес стакан ко рту, задержал дыхание и выпил залпом теплое и сладкое пойло… Зинка тоже выпила и вытерла губы тыльной стороной ладони.

— Гулять счас пойдем… Ты как? — спросила она юношу.

— Нормально, — бодро ответил Пашка, уже начавший пьянеть.

«Что это я, интересно, делаю? — спросил он сам себя. — Зачем это?»

Впрочем, отвечать было уже некому, мысль растворилась в напоенном вечерними южными ароматами воздухе быстрее, чем мог бы созреть ответ в его молодом, разогретом теплым портвейном сознании…

Они вернулись с прогулки, когда было уже совсем темно. На пляже Зинка добавила еще стакан чего-то бурого, угодливо налитого ей поддатым дежурным спасателем. Павлику предложено не было, но Зинка этого не заметила.

— Меня… это… проводить надо, да, носатик? — Она приблизила к нему свое лицо и мягко поцеловала в губы.

Территория турбазы, совершенно безлюдная в это позднее время, была залита лунным светом. Тишину прорезал лишь стрекот ночных цикад. Звук Зинкиного поцелуя многократным эхом отразился в воспаленном Пашкином мозгу и улетел куда-то вверх, в черное, густо засыпанное звездами небо.

— Погода завтра будет хорошая, — почему-то тихо сказал он, пытаясь унять возникшую в коленях мелкую дрожь.

— Вот-вот, и я о том же… — невпопад ответила Зинка и взяла его за руку. — Отведи меня, чемпион…

Они дошли до ее двери. Пашку било изнутри. Как будто миниатюрная молотилка, забравшись в самый центр подбрюшья, приступила к выполнению чьей-то злой и заранее спланированной воли.

— Погоди, миленький, я сейчас… — она вошла в домик и прикрыла за собой дверь.

Пашку немного отпустило. Пугающая неизвестность, кажется, чуть ослабила повода, галоп плавно перешел в рысь, оставляя за ездоком варианты финиша.

— Па-аш! — донеслось из-за двери. — Поди-ка…

Он выдохнул и толкнул дверь в дощатую комнату. Там было темно. Он прикрыл за собой дверь, стало еще темнее.

— Зина… Вы меня звали? — Его глаза потихоньку начали различать отдельные предметы. Окно было открыто настежь. Посреди него болталась узкая, прикрывающая не более трети проема, казенная ситцевая штора, пропускавшая слабый лунный свет слева и справа от себя. Он посмотрел в угол, откуда раздался голос. Там стояла узкая пружинная кровать. На ней, абсолютно голая, лежала Зинка, развалив в стороны жирные ляжки, между которыми белым, на фоне ее обжаренного югом бочкообразного туловища, выделялась промежность, почти не тронутая загаром. У Павлика подкосились ноги. Он часто думал раньше, как это произойдет с ним в первый раз. Воображение рисовало ему картинки, одна изысканней другой, где он, молодой и мужественный романтик, дарит минуты и часы наслаждения своей счастливой избраннице, тонкой и грациозно-воздушной, которая будет очарована его мудрой мужественностью и нежной силой.

— Ну как же, конечно, звала, — ответила Зинка не очень твердым голосом и смачно зевнула. — Присядь-ка сюда, — она похлопала рукой по кровати, — посмотрим счас, на что ты годен. Или как? Может, не умеешь?

Выбора не было, как не было и выхода…

— Сейчас, Зина… — дрожащими руками он расстегнул шорты и снял все, что на нем было, машинально прикрыв руками срам.

Зинка оторвала его руку от мошонки и прижала к своей огромной, растекшейся во всех направлениях груди.

— Ну, давай, залезай уже, а то я счас вырублюсь… — Другой рукой она схватила Пашку за шею и притянула к себе: — Давай, миленький, давай… Где он у тебя там?..

Тут он наконец почувствовал, как что-то набухло и окрепло у него внизу, он лег на Зинку и как по маслу, легко и без малейшего сопротивления вошел в ее тело. Через пару секунд, его таз задергался в конвульсиях, доставив высшее наслаждение его обладателю. Но все было кончено… Он замер, пытаясь осознать происшедшее. Напряжение потихоньку спало…

— Зина… — сказал он тихо, плохо понимая, счастлива его партнерша в этот момент или же, наоборот, недовольна по какой-нибудь неизвестной ему причине.

— Х-р-р-р-р… — раздался тихий звук. Он исходил из Зинкиного рта. — Х-р-р-р… — звук повторился снова.

— Мне уйти? — с тихой нежностью в голосе спросил Паша.

— Х-р-р-р-р… — снова раздалось в ответ.