Нарко

Рыжая раскрыла пакет, зачерпнула краешком мизинца малюсенькую дозу порошка и вдохнула его. Тепло охватило ее. Оно разливалось из центра во все направления. Мозг взбудоражено гудел от радости, а серый и унылый день стал красочным и ярким. Дофаминовый прилив поглотил Ларису. Она расстегнула куртку и вытащила из внутреннего кармана перевязанную стопку наличных. Из-под рубашки выбился золотой крестик.

– Тут все, как договорились.

Генрих пересчитал деньги.

– Ты принимаешь? – спросил он.

– Да ты чего, – возмутилась Лариса, – я только качество проверяю, дегустирую немного, не хочется же клиента подводить.

Генрих ей не поверил, а она сделала вид, будто обиделась.

– Товар сама расфасуешь, – он еще раз взглянул на Рыжую. На ее шее висел крест. – Ты ходишь в церковь?

– Да. Каждую неделю. А что?

– Как-то не вяжется с тем, чем ты занимаешься.

– Все не без греха, – отмахнулась Лариса, – а я свои регулярно отмаливаю.

– Смотри не подсядь, от этой дряни потом не отделаешься.

– Я же говорила, – Лариса закатила глаза, – я только нюхаю чуть-чуть. Исключительно для контроля качества. Я же не наркоманка.

– Не доверяешь мне?

– Конечно доверяю, доверяй, но проверяй, как говорится.

– Ну да, ну да, – кивал Генрих. Он понимал, что практически все наркоманы начинают и заканчивают одинаково. Он надеялся, что Рыжая избежит этой печальной участи, но, видимо, у всех дилеров свой срок годности.

Лариса засунула пакет под куртку и вышла. Она больше не боялась собак. Весь мир для нее окрасился в радужный цвет. То ли она догадалась, что ее никто ни в чем не подозревает, то ли геро хорошо работал, но Рыжая по-хозяйски шла мимо домов общины, она не думала ни о цыганах, ни о Генрихе, ни о том, что слышала за забором в тот вечер. Прилив энергии, бодрости и сил подхватил ее и уносил все дальше от реальности.

Глава 8

Москва. Наше время

Лунный свет пробивался через толстые стекла окон Любянской церкви. Ян стоял в алтарном зале перед огромным крестом с фигурой распятого KOTO-бога – черного мужчины с головой кота, – который считался божеством. Он вел людей к просветлению и принял страдания за весь человеческий вид. Ему поклонялись предки, и со временем он стал главным символом К’исизма, древнейшей из религий. Ян опустил голову вниз и увидел отражение KOTO-бога на зеркально-мраморном полу. Широкие глаза кота светились. В одном из них была белая вселенная, во втором – черная. Две половины мироздания, уравновешивающие друг друга. Ян смотрел на него. Сзади пробежала черная кошка. Глаза KOTO-бога расширились, и незримая сила подхватила Яна. Она втягивала его внутрь черной вселенной. Ян уперся ногами в пол, пытался сопротивляться притяжению, но это было бессмысленно. Сила втянула его прямиком в огромный черный глаз KOTO-бога. Ян пролетал мимо галактик. Его скорость постоянно возрастала до тех пор, пока белая пелена не залила собой все пространство вокруг. В тот же миг он очутился на каменной глыбе, лежащей в поле, со всех сторон окруженном лесом. Перед ним пробежала белая кошка. Сзади стоял черный мужчина с головой кота.

– Кто вы? – спросил Ян.

– Я есть то, что вы называете богом, – ответил мужчина, – идейное воплощение несуществующей в природе сверхсилы, которую придумала ваша человеческая шиза.

– Это неправда. Это всего лишь моя галлюцинация, – прошептал Ян, – думаю, вы ненастоящий.

– Мене все равно, о чем ты думаешь.

Ян исступленно смотрел на него, не ожидая такой грубости.

– Как же с вами сложно, – сказал он.

– Никто не обещал, что будет легко.

– Как я здесь оказался? – спросил Ян.

– Какая разница, – ответил Koto-бог, – разве это сейчас важно? Ты оказался перед тем, кого считаешь богом, и все, что тебя интересует, – это то, как это произошло?

– На самом деле у меня только один вопрос, но мне стыдно спрашивать.

– Говори.

– Я хочу, чтобы мама излечилась от рака. Вы мне поможете?

– Нет, ты сам способен ей помочь.

– Я знаю, что могу, – мешкал Ян, – но, допустим, если я поступлю мерзко по отношению к другим людям ради спасения дорогого мне человека, могу ли я считаться священником? Мне придется делать то, чего я никогда бы не сделал. Стану ли я тогда неким подобием зла?

– Нет никакого понятия добра и зла. То, что тебе кажется вселенским злом, для другого как фантик на тротуар бросить. Но тебя больше волнует совесть, а не поступки.

– Я думаю тех, кому могу навредить. Меня поставили в такое положение и выбор не велик. Я не хочу им вредить и буду за них молиться. Будет ли спасена моя душа?

– Сам с собой договориться не можешь? – спросил мужчина.

– Как же с вами сложно, – повторился Ян.

– Никто не говорил, что будет легко, – будто промурчал мужчина, – ты еще не сделал выбор, а уже ищешь себе оправдания? А если бы ты точно знал, что никакой души у тебя нет, что не существует добра и зла? И что бы ты ни делал при жизни, конец будет один для всех, без исключений?

– Это несправедливо. Я думаю, что должны быть какие-то принципы, я в них верю.

– Лучше подумай о себе.

Облака неестественно быстро летели по небу. Ян замолчал. Он не хотел обдумывать слова мужчины.