Нарисуй мое счастье (СИ)

— Тогда я буду называть тебя Андлюша, — предложила Марина, а у мужчины чуть глаза на лоб не полезли, но он ничего не ответил. Не смог отказать Ангелу. — Сколо мы маму увидим?

— Скоро, Ангел, совсем скоро, — немного грустно сказал мужчина.

— Холошо, а то я соскучилась ужасно плосто, — секунду помолчала и спросила, — а кто ты маме? Я тебя ланьше не знала.

— Я не знаю, кто я твоей маме, но я ее люблю, очень, — признался Андрей.

— Любишь? Ух ты! — удивился ребенок. — И я ее тоже очень люблю. А давай вместе будем маму любить, — предложила Малинка.

— А давай, — в тон ей ответил он.

В дверь постучали, и в палате показался все тот же доктор:

— Извините, что отвлекаю, — начала шепотом, — Андрей Борисович, можно Вас на минутку?

— Ангел, посиди здесь, я сейчас вернусь, — попросил Золотарев, и Маришка в ответ кивнула.

Они вышли в коридор, прикрыв дверь, и Людмила продолжила:

— Андрей Борисович, Ева Александрова пришла в себя. Она пока не говорит, но ее состояние стабильное, — и женщина улыбнулась.

— Слава Богу! — мужчина провел рукой по волосам, — Я сейчас позову Маришку, и мы придем, — сказал Андрей, и было ринулся открывать дверь, но доктор остановила его.

— К ней сейчас нельзя, девушке нужен покой, — возразила Людмила.

— Нам можно! Мы аккуратно, — и, не слушая ответа, зашел в палату к Марине.

Девочка все так же сидела на кровати, как ее до этого посадил Андрей, и как только он вернулся, Марина тут же соскочила на пол:

— Что-то с мамой? — встревожилась.

— Все хорошо, — мужчина улыбнулся, — и сейчас мы идем к ней.

Малышка тут же начала подпрыгивать от радости и заторопилась к маме:

— Ну же, сколее!

— Идем-идем, только тихо. У мамы нельзя шуметь, договорились?

— Да

Ева лежала в палате, и все, что она видела — это потолок. А все, что она чувствовала- боль в голове и спине. Вокруг тишина, только медицинское устройство через каждые три секунды пикает. И все, больше никакого шума. Такое чувство, что все вымерли, исчезли, испарились

Прошло несколько минут, но для нее они показались вечностью, прежде чем дверь в палату тихо открылась, а потом перед глазами она увидела дочь.

— Только тихо, Ангел, чтоб маму не потревожить, — и Ева увидела за малышкой Андрея. Он смотрел ей прямо в глаза.

— Я аккулатно, — Маришка ручкой дотронулась до руки мамы и улыбнулась, — она теплая, хи, — и вмиг глянула на мужчину, посерьезнев, — ей больно, да, маме больно? Она нас слышит?

— Да! Мама слышит нас, — ответил он, и у Евы по щеке потекла одинокая слезинка.

Глава 12

Когда Андрей узнал об ожогах на спине Евы, у него перед глазами стала словно пелена. Ему собственными руками хотелось задушить этого урода, но потом он понял, это было бы слишком просто. Кортаев должен понести заслуженное наказание. Андрей достойно отомстит. Заставит того помучаться перед смертью. Ибо никто не смеет причинять боль его самым дорогим людям.

— Маришка в безопасности, я всех проверил, и няню тоже! — Михаил выполнил указания Андрея по поводу безопасности ребенка, и теперь они могли, не переживая, ехать за город.

— Отлично! У Евы тоже сильные ребята. Теперь осталось решить самую главную проблему.

— Андрей, а что на счет картины?

— Об этом подумаем позже. Оставлять это дело так просто — нельзя. Я не хочу, чтоб в один неожиданный момент снова кто — то из девочек пострадал.

— Я понял. Тогда поехали?

— Да.

— Как тебе место? Уютненько? — обманчиво ласковым голосом проговорил Тарасов. — Уютненько! Это же твой дом. Семейный очаг, не так ли? Наверное, хотел здесь жить всей семьей, в доброте, любви и ласке? Но что то пошоа не так Только что? Ты же мужчина, главный в семье. Требовал уважения! А теперь? Выглядишь жалко. Словно ничтожество, да нет, о чем это я. Ты же и есть ничтожество! — повысил голос Миша и схватил урода за волосы, так, чтоб было видно его лицо. — Какой же ты мужчина, если посмел не то, что обидеть, а руку поднять на женщину! На своего ребенка! — после этих слов начбез хорошенько так приложил по лицу «мужчине».

Кортаев начал отплевывать кровь, Миша разбил ему нос, но это было только начало.

— Что ты церемонишься с ним? — не выдержал Андрей. Он первый жаждал расправы.

— Хочу развлечь парня, перед кино. Которое мы ему покажем, — добавил Тарасов и ударил того под дых.

— Ему сейчас и так будет весело, — Золотарев снял кожаную куртку и повесил на стул, стоявший неподалеку от места действия, потом подумал и отставил подальше. Я вот, что подумал. Ладно, женщина. Ну, бросила тебя никчемного, и ты решил отомстить, хотя повторю и я, не по- мужски, но за что с ребенком-то так? А? — Андрей схватил за горло урода и ударил в бровь, и у того потекла кровь. — Ну как? Приятно? Вот и Марине не было приятно. А ты, гнида, посмел ее тронуть. Ребенка. Ни в чем не повинного. А знаешь, какой это стресс для девочки?

Андрей отошел к окну, тому самому, где нашел лежащую Еву, без сознания, и внутри снова все закипело.

— Так хватит игры играть. Пора покурить, — на этих словах Кирилл дернулся. Он сидел на стуле, склонив голову, а руки были связаны за спиной, — друг, угости сигареткой, — это он обратился к Тарасову.