Нарисуй мне жизнь

Ничего особенного, меня любили, я дружила со всеми, играла как все, писала сказочки, рисовала картиночки, воровала ягодки у соседей, получала ремня – все как у всех. Юность, иль молодость не важно – отучилась, да не отличница, но и не двоечница. Студенческих лет у меня не было, учиться дальше я не хотела, хотя все кругом говорят, что зря, что мой ум очень умный. Ха-ха. Мне и так не плохо. Куча друзей, гулянки, поездки на природу, шопинг, рисуночки да тексты для социальных сетей, фоточки в инсту – все как у всех. Съехала от родителей рана, так как ненавижу контроль и допросы: где была и когда прейдёшь, чем занимаешься. Аж злит каждый раз. Пошла работать, как и все без опыта на подработки, пока не очутилась в этой компании по стиранию чужих проблем. Зарабатываю на съем квартиры, еду и даже шмотки. Все как у всех. Где корень зла? Где корень проблем моих? Я что-то упускаю, я чувствую. У меня впечатление что я не на своем месте, просто я не должна здесь быть. Или наоборот должна, и должна спасать других людей как супер герой? Я что-то упускаю. Любовь? Точно, была ли любовь у меня? Да, куча, парней хоть пруд пруди, да и сейчас все оборачиваются вслед. Любовь мужчин ли мне нужна? Что за мысли? Стоп, я что-то нащупала. Любовь любовь.... Что-то совсем близко, надо ухватиться за эту ниточку… Очнись, время вечер!

***

Она удивленно посмотрела на окурок, что обжог пальцы. Она сидела в кафе и курила. Как это получилось? Наваждение начало спадать, она все еще смотрела на окурок и ничего не понимала. Подошел официант, поставил пепельницу и влажные салфетки, молча, все с той же понимающей улыбкой и взглядом. Просто поставил и ушел. Она ничего не понимала. Аккуратно положила окурок в пепельницу, будто боялась что он может упасть с грохотом и привлечь к себе внимание. Посмотрела на клавиатуру, которая местами стала сероватая от пепла. Буквы уже давно не видно на ней, а теперь еще и пепел. Пепел словно покрыл обжигающую силу в душе, что рвется наружу. Она посмотрела на свои пальцы. Грязные. Она сама втирала пепел в клавиатуру и даже не заметила этого. Посмотрела на влажные салфетки. Внутренняя слеза обожгла горло. Официант все видел и все знал. Он ничего не сказал, просто пришел поставил и ушел. Сила отпустила её.

Время 21:47 Поздно. Одна в кафе. Она и он. Он не выгнал, хотя кафе уже давно закрыто. Понимание ситуации прокрадывалось где-то внутри. Она просто хотела писать, здесь и сейчас. Она не хотела отвлекать кого-то от работы и отдыха. Должна уйти. Но знала, что это невозможно, сила не отпустит ее так легко. Сейчас ей неведома физическая усталость, возможна любая другая, но не физическая. Она должна уйти, чтобы он мог уйти. Посмотрела на него, он сидел за барной стойкой и читал. Он поднял глаза. Взгляды встретились. Он просто улыбнулся и продолжил читать. Она все поняла. Он дал ей возможность. Она может остаться.

Посмотрела на пепельницу, если он ее принес значит она может выпустить серый дым и приготовиться. Подкурила сигарету и посмотрела на пламя зажигалки. Ей всегда нравился огонь, он колышется от малейшего движения воздуха – он живой. Он горит, как горит жизнь. Она любит огонь. Такой же огонь, яркий и маленький, всегда горел у нее внутри, пока она держала его под контролем. Потом этот огонек пожирал ее тело и душу – пламя разгоралось и обжигало с почти физической болью. Просто писать, неважно что и где, здесь и сейчас. Тогда пламя помаленьку опускает ее, словно сквозь пальцы сочится в текст. Пока пламя не отпустит ее – она должна просто сидеть и писать. Это жизненно необходимо. Вот и сейчас пальцы покалывает. Пламя набирает свою силу. Она так много должна сказать, так много должна написать. Потушила сигарету. Больше нет мыслей. Пламя поглотило ее полностью.

***

Карина очнулась от глубоких мыслей и с удивлением посмотрела вокруг. Что происходит, почему она здесь? Странно. Вся зарёванная, потерянная, жалкая. Именно жалкая, терпеть не могу это чувство, но именно сейчас я ощущаю себя на все 100 жалкой. Жалость очень унижающее чувство, ненавижу, когда меня жалеют, и я редко к кому проявляю жалось, сочувствие – возможно, но не жалость. Пора двигать домой.

Карина встала и потихоньку побрела по пустой дорожке среди стен деревьев. Она не замечала ни красоты природы, что помогала ей не раз восстановить силы, ни красоты вечернего неба, которым она вдохновлялась когда-то. Мысли о работе стали возвращаться к ней, она ушла прямо с утра и судя по всему послала всех, в том числе и начальника. Мда, ситуация, такого еще не было. Завтра все равно придется вернуться – уволят или нет? Если да – что она будет делать?

Ком проблем начал опять наваливаться на хрупкие плечи девушки, Карина даже кажется, согнулась под тяжестью безысходности. Совсем стемнело, идти осталось минут пять, а так не хочется домой.

Если на работе царство боли и отчаяния, то дом – это берлога страхов, несбывшихся надежд. Под берлогой Карина имела ввиду однушку со всеми удобствами. Где ты ешь, спишь и моешься. Вид из окна всегда навевает тоску о светлом будущем.