Нарисуй мне любовь

Я видела, она не шутит, потому удалилась, поражаясь абсурдности происходящего. Казалось, у всех разом крыша поехала.

Возвращаться в галерею не имело смысла, я отзвонилась Марине Евгеньевне и сообщила, что картины у Николаевой, но с ней нужно беседовать на высшем уровне, меня она не слушает. Та сказала, что позвонит даме, и я поехала домой. В дороге объявился Андрей, сообщил, что не придёт, и я обрадовалась, требовалось хоть какое-то время побыть одной и все обдумать. Да просто выдохнуть спокойно, тем более что завтра суббота.

Однако выдохнуть мне не дали. В десять утра я проснулась от настойчивого звонка в дверь. Открыла, даже не спросив, кто, толком не соображая, что происходит. За дверью стоял Андрей.

– Ты чего так рано? – я потёрла глаза, он, разувшись, прошёл в комнату и сел в кресло. Только тут я заметила, как он бледен и сосредоточен. Губы сжаты. Господи, что ещё случилось? Я присела на край кровати, сердце предательски быстро забилось. Посверлив меня взглядом, Андрей вытащил из внутреннего кармана пиджака фотографию и бросил на журнальный столик. На ней был запечатлён вчерашний портрет из мастерской. Я устало выдохнула.

– Где ты его взял?

– Знакомый сообщает информацию об этом деле.

– А он не сообщил, что я сказала следователю? Я никогда не позировала Ставровскому, это плод его воображения.

Кивнув, Андрей снова полез в карман, на этот раз достав плотный конверт, открыл его, вытащил фотографии и бросил на столик.

– Это тоже плод воображения? – задал вопрос, а я закрыла глаза. На фотографиях я занималась с Гарри сексом.

В голове ни одной мысли. Открыв глаза, спросила тихо:

– Откуда?

– Какой-то добрый человек оставил на лобовом стекле под дворниками.

Я потёрла виски. Час от часу не легче. Кто же это? Николаева не в курсе о нашем с Андреем романе, выходит, есть кто-то ещё, кто следит за мной? Или за Андреем? А сейчас решил включиться в игру? В какую, спрашивается? С каждым днём я понимаю все меньше и меньше.

Андрея, кажется, эти вопросы не интересовали. Когда я на него взглянула, наткнулась на тяжёлый взгляд в упор.

– Что скажешь? – спросил он. Бросив взгляд на фотографии, я поморщилась.

– А что тут скажешь? – выдала устало. За последние дни столько всего произошло, что на эмоции уже сил не остаётся. Зато у Андрея их было через край. Вскочив с кресла, он рывком поднял меня за плечи и прорычал:

– Так ты мне с ним изменяла?

Хотелось спросить, а что, не видно по фотографиям? Но я только коротко ответила:

– Да.

Толкнув меня на кровать, Андрей пнул столик, фотографии разлетелись в разные стороны. Я смотрела на них и думала, как все в мире циклично, шесть с лишним лет назад было с точностью до наоборот, у меня козыри, ему приходится сдаваться. Я снова села, Андрей зло спросил:

– Ты знала, что он любовник моей жены?

– Нет. Но когда узнала, решила бросить.

Он так на меня смотрел, что даже страшно стало на мгновение. Не потому, что боялась удара, а потому что взгляд у него был какой-то больной.

Наконец, он рухнул в кресло, словно в момент обессилев.

– Зачем? – спросил спокойно.

– Что зачем?

– Зачем ты с ним связалась?

Дура потому что. Конченная идиотка, которую потянуло на приключения.

– Не знаю, – пожала плечами, – он был таким странным, необычным.

– Вот оно что, – протянул Андрей язвительно, – а я, значит, обычный? Обычный идиот, с котором можно лечь в постель за деньги.

– Андрей, не начинай, – выдохнула я.

– Что не начинай? – он выругался, при мне такое произошло впервые, я удивлённо на него уставилась. – Ты все это затеяла, ты на меня смотрела, предлагала себя, фотографии эти чертовы подсунула. Ты мне всю жизнь вывернула. А теперь не начинай? Сколько ты с ним трахалась?

– Две недели.

– И сколько таких художников было за эти годы?

Тут я вспыхнула. Но в принципе логично, единожды соврав, кто тебе поверит? Теперь он, конечно, думает, что я меняла любовников направо и налево все шесть лет.

– Он единственный, – ответила, чувствуя, как последние силы покидают тело и мозг.

– И неповторимый. А ещё любовник моей жены.

– Я же не знала, – даже поморщилась от оправдания. Звучит так себе.

– Ненавижу! – выплюнул он, а я разозлилась.

– Ненавидишь, а все равно не уйдёшь.

Вскочив, Андрей снова схватил меня за плечи.

– Я бы его сам убил, если бы он не сдох.

– Можешь выдохнуть, он умер.

Снова толкнув меня, Андрей вышел в кухню. Я слышала, как он гремит бокалами, видимо, наливал виски.

Через минуту вернувшись в комнату, уставился тяжёлым взглядом. Я безучастно сидела на кровати.

– Ты хоть понимаешь, что я люблю тебя? – выдал вдруг, а я чуть не рассмеялась.

– Любил бы, ушёл ко мне от жены.

– А ты бы встретила меня с распростертыми объятиями? Если бы у меня не было денег?

А на меня такая тоска навалилась, и я брякнула, не думая:

– Катись ты к черту вместе со своими деньгами.

Такого он точно не ожидал, даже растерялся. Посмотрел неуверенно, словно думал, я заберу свои слова обратно. А я молчала. Тут Андрей окаменел, развернувшись, молча покинул квартиру. Хлопнула дверь, ещё минут десять я сидела, глядя в пустоту, а потом до меня дошло.