Нариманов

…Уходит долгое кавказское лето. Хотя и в сентябре на Апшероне еще жарко. Для приезжих даже слишком. Министр труда Временного правительства Гвоздев, прибывший с требованием прекратить всеобщую забастовку [50], почувствовал себя настолько разморенным, что не смог покинуть свой салон-вагон. Не подошел климат и председателю краевого Совета — кавказского предпарламента — Евгению Гегечкори. Атмосфера так насыщена грозой, что отнюдь не мягкотелые нефтепромышленники и владельцы наливного флота поспешили принять все условия бастующих — коллективный договор, право приема и увольнения рабочих…

Для первых чисел октября результат, похоже, достаточный. Центральный Комитет большевиков публикует: «Приветствуем революционный пролетариат города Баку, в открытом бою победивший организованный капитал». И в «Рабочем пути», выходящем в Петрограде вместо запрещенной «Правды», призыв: «Учитесь у бакинцев!»

Для «Гуммет» то и другое переводит Нариманов.

16

В почтово-телеграфной конторе заметно разгневанный человек берет синий бланк депеши. Быстро нанизывает слова: «Тифлис Кавказский рабочий точка Я не давал согласия меньшевикам выставлять мою кандидатуру Учредительное собрание точка Уполномочиваю Комитет действовать по своему усмотрению точка Доктор Нариман Нариманов».

Крайняя необходимость немедля вывести на чистую воду респектабельных плутов, поднаторевших в политике. Стратегов из меньшевистского избирательного центра. Девятого октября в Тифлисе проходит конференция меньшевистских организаций края. Функционеры дружно стонут: «Наши предвыборные собрания не посещают, лекции не слушают, масса теряет интерес к нам… Мы все топчемся на одном месте…» Чтобы как-то с того места сдвинуться, ощутимо подогреть интерес к себе, в списки кандидатов, выдвигаемых в Учредительное собрание, экстренно вносятся фамилии нескольких общественных деятелей, несомненно пользующихся доверием кавказцев. Из бакинцев — доктор Нариманов. Пока он там узнает, пришлет протест — время уйдет, а срок регистрации списков 17 октября, остается всего ничего.

Медвежью услугу блудливым «стратегам» оказывает тифлисская газета «Кавказское слово». Изображает слишком шумную радость. «Пренеприятнейший сюрприз большевикам! Высокоуважаемому лидеру татар Кавказа доктору Нариман-беку Нариманову угодно баллотироваться по списку социал-демократов меньшевиков! Благоразумие берет верх! Лица, близко знающие доктора, дают о нем отзывы как о человеке долга…»

Потому и спешит доктор Нариманов на телеграф, отправляет депешу в редакцию «Кавказского рабочего» — большевистской газеты [51]. Комитет, о котором он упоминает, Кавказский крайком РСДРП (б), охотно действует по своему усмотрению. В Учредительное собрание Нариманов избирается по списку большевиков Кавказа. От партии, единственно возможной при его образе мыслей, принципах, человеколюбии — всей его натуре. Вне этой партии он просто не был бы Нариманом Наримановым.

Выборы те — 19 ноября. Стало быть, после Октябрьской революции. Только календарь у Кавказа свой, особый. Как и место в истории. Даже в городах-побратимах Баку и Тифлисе при всей общности конечной судьбы события долгие месяцы, годы будут развиваться по-разному. На долю Баку выпадут испытания не в меру драматические, кровавые — далеко не всем посильные.

Тринадцатого октября уходит в отставку эсеро-меньшевистский Исполком Бакинского Совета. Пятнадцатого Совет совместно с представителями промыслово-заводских комиссий, полковых, корабельных и ротных комитетов выражает полное недоверие «правительству, идущему против народа, правительству, затягивающему войну… Необходимо отобрать власть у врагов народа и передать ее в руки самого народа в лице Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов». Это решение принято за сутки до призыва ЦК большевиков «к всесторонней и усиленнейшей подготовке вооруженного восстания», к поддержке создаваемого для этого Военно-революционного центра.

Двадцатого числа конференция промыслово-заводских комиссий Балахан, района, где большей частью рабочие-мусульмане и преобладает влияние «Гуммет», заявляет:

«Мы требуем, чтобы власть перешла в руки Советов, а всех царских ставленников устранить.

Мы требуем контроля над производством и промышленностью и распределением предметов первой необходимости. Промышленников, злоумышленно закрывающих предприятие, немедленно арестовывать.

Мы требуем немедленно сформировать Красную гвардию из рабочих.

Причем за проведение в жизнь всех указанных требований мы будем бороться и отстаивать до последней капли крови».

А в Петрограде уже началось.

Вечер двадцать четвертого октября девятьсот семнадцатого года. Рубиновый отблеск пылающих костров, яркие лучи граненых зеркал прожекторов высветливают наведенные на город стволы полевых пушек, пулеметов с аккуратно заправленными лентами, двуколки со снарядами и походные кухни у колоннады Смольнинского института благородных девиц. Вооруженный народ приготовился.