Напряжение растет

— Десять секунд — и все готово, — продолжил тот же голос. — И концы не секутся!

— Вау! — выдохнул весь строй.

В общем, следующую заготовку с «овеет и сбережет» я оставил при себе. Крайне практичные люди!

— А как включать?

— Нажмите на камень снизу вверх, — пояснил я, чуть повысив голос.

Слева резко хлопнуло и дыхнуло теплой волной.

— Тихонечко, — поспешил я уточнить, глядя на ошарашенную девушку с прической королевского попугая. И взгляд похожий — округлый и бессмысленный… — Г-хм, да.

— А теперь о финалистах! Внимание!

Строй резко затих и вновь обрел стреловидную форму.

— Как вы знаете, все ваши великолепные результаты нами крайне внимательно регистрировались в блокнотах! Абсолютно беспристрастно мы выставляли оценки вашей безукоризненной грации и таланту! Действуя независимо друг от друга, мы с сходились в одном — пяти баллов недостаточно для совершенства!

Выдержав достаточную паузу — такую, чтобы в должной мере подчеркнуть драматизм, я продолжил.

— Но!

Вновь пауза — и незаметный взгляд на секундомер. Пора.

— Блокноты, которые мы передали на хранение нашему товарищу, были им потеряны! Безвозвратно!

— Извините меня! — Неуверенно крикнул из дальнего угла Ян, сверяясь с уцелевшим лоскутом от салфетки.

— Простите ли вы его — решать вам, — с горечью завершил я, разворачиваясь к противоположному от Яна выходу и быстрым шагом — пока они не опомнились — покинул помещение.

А теперь — бежать! Пусть с тростью, не быстро — но бежать! До лестницы — вверх! Поворот! Еще поворот!

— О, Максим, ты здесь! Я тебя ищу! — Чуть не впечатался в меня после очередного угла Пашка.

Еле затормозил.

— Давай потом. — Захотел я продолжить путь.

— Нельзя потом! — Умоляюще-истеричным тоном произнес он, повиснув руками на моем пиджаке.

Хотел было стряхнуть его, но потом пригляделся к нему и изумился — отчего-то весьма растрепанный, с застегнутой через пуговицу рубашкой, поехавшим набок галстуком и с совершенно невероятным взглядом, Пашка выглядел Лайкой, еле выскользнувшей из-под Камаза.

— Мак-сим! — с невероятным чувством произнес он мое имя. — Мы должны выбрать Екатерину Стольникову из одиннадцатого «в»! Очень, очень надо! Пожалуйста! Она такая! — поплыл он взглядом. — Максим! И еще, еще — Марину Аксюшину! Пожалуйста!

— Ничего не получится, — мягко отцепил я его левую руку от себя. — Я отменил соревнования.

— К-как отменил? — Замер он с распахнутыми глазами. — Нельзя отменять! Ведь там Катя, Марина!

— А вот так, отменил, — поднял я его на ноги и закрепил вертикальное положение хлопком по плечу.

— Но Катя… Марина… — Совсем растерялся Паша.

Я хотел было что-то ответить, но тут в дальнем коридоре пробежал Ян, а за ним с минимальным запозданием толпа дам, вооруженная туфлями с острым каблуком.

— На его месте должен был быть я, — шмыгнул Паша жалобно.

— Не дай Бог, — вздрогнул я и похромал искать Таню, оставив товарища приходить в себя.

А через десять минут, в классе, я вновь сидел один, то и дело ловя гневные взгляды Татьяны, бережно и осторожно обрабатывающей раны на лице и оттоптанных руках такого всего из себя жалобно постанывающего Яна. В глаза бы ему лучше посмотрела, в бесстыжие… И счастливые, этого тоже не отнять.

Справа на меня тоже смотрели неравнодушно — но в глазах Пашки читались укоризна и тоска, столь же густые и темные, как помада в просвете его рубашки.

Да и от учителя шел заметный интерес пополам с демонстративным возмущением — это она с моим дневником ознакомилась. Мало у кого есть запись «ААААААААА!!!» за подписью директора.

— Класс! — Хлопнула входная дверь, и все три ряда дисциплинированно поприветствовали Руслана Артемьевича.

— Садитесь, — ответил он мягкой улыбкой. — Марья Ивановна, можно сделать объявление?

— Разумеется, — ответили из-за толстых стекол очков.

Руслан прошел к доске, оставив дверь открытой, откашлялся и с бодрой улыбкой посмотрел поверх моей головы. Потому что когда он на меня смотрит — у него глаз дергается.

— Рад сообщить вам, что в вашем классе пополнение!

Класс зашептался и забурлил.

— Прошу любить и жаловать, Светлана Джонс! — Повел он ладонью ко входу.

Из коридора в класс шагнуло чудное золотоволосое создание в школьной форме.

— Пожалуйста, не обижайте ее и помогите освоиться. Она родом из-за океана, поэтому не совсем ладит с русским.

— Моя мама родом отсюда, — смело глядя на класс, с легким акцентом подтвердила она, внимательно изучая людей за партами.

И совсем скоро остановилась на мне. Надолго. Что-то продолжал говорить Руслан Артемьевич, поддакивала ему учитель, поднимались со своих мест ученики, называя свои имена. А мы ничего не слышали, изучая глубину радужки друг у друга.

— Максим! — Выплыло из общего фона мое имя.

— Максим, — подтвердил я, но с места не встал.

— Максим, — эхом откликнулась Светлана.

Та самая Светлана — из лета, из гулких коридоров закрытой секции.

— Словом, еще познакомитесь, — раскланялся Руслан и подозрительно быстро скрылся из кабинета.

Это, наверное, чтобы за трехместную парту не отвечать. Хотя, наверное, уже не надо.

— Света, во втором ряду есть свободное место, — подсказали ей.