Напряжение на высоте

Князь застыл, выпрямившись на своем месте, и поймал взгляд старшего по возрасту — но никак не происхождению и силе воли. Этот вечер обойдется без улыбок.

— Я желаю поговорить о воспитании. — Акцентировал каждое свое слово император постукиванием указательного пальца по подлокотнику. — О главной добродетели, способной сохранить и приумножить достояние семьи.

Юсупов внутренне подобрался и бросил взгляд на дочь. Как и любой политик, он прекрасно знал, что в фундаменте любой благообразной речи сокроются убедительные мотивы для абсолютно любых поступков. А самую главную цель притязаний не стоило и искать — Рюриковичи наверняка намекали на часть влияния на пророка, его Ксению, которую хотели бы получить. Да хотя бы знакомством с принцессой — общество которой, безусловно, пойдет любому воспитанию только на пользу. Сейчас непременно припомнят оскорбление дяди императора, подводя речь под главные аргументы.

— Разве не родителям объяснять, как должно себе вести детям? Не им ли прививать уважение к людям, укладу жизни и законам?

Князь слегка расслабился, услышав положительный ответ своим предположениям. Ну, тут утрутся — еще не хватало отправлять свою дочь в этот вертеп, называемый высшим светом.

— Истинно так, — оттаяв, Юсупов обозначил внимание к беседе коротким наклоном головы.

— Так какого демона твой сын творит?! — Рявкнул вовсе аполитичный вопрос, заставив в испуге задрожать оконные стекла.

— Что? — Поднялись княжеские брови, а недоумение заставило дернуть локтем. — Какой сын?

Юсупов моментально вспомнил местоположение всех трех своих сыновей, припомнил все их прегрешения и нашел их умеренными. Не в той мере, чтобы вызвать гнев монаршей персоны.

— Максим. — Поиграл желваками император.

— Признаюсь, уже не в первый раз слышу это имя. Равно как то, что его называют моим сыном. — Собрался с эмоциями князь, стараясь выглядеть безмятежным.

Хотя обвинения в ЭТОМ месте от ТАКОГО человека в адрес давно списанного со счетов ребенка его всерьез обескуражили. Безусловно, он знал о существовании Максима — технического ребенка, рожденного только для одной цели. Воспитание пророка поиском потерянного родственника — таковой оказалась цена будущего благополучия клана девятнадцать лет назад. Князь пошел на этот шаг с тяжелой душой. Но ровно с теми же эмоциями отправлял на смертный бой и других своих родичей, надеясь, что тем получится выжить.

Максим выжил, вырос, был усыновлен — и этого было более, чем достаточно, чтобы успокоить совесть. Статус бастарда, как защита от враждебного влияния Шуйских, подобравших мальца под свою руку — чтобы не смогли навредить через него клану. Проникновенная беседа о важности крови в исполнении Амира. И полная свобода действий для чужого, в общем-то, человека, которого не довелось видеть лично — не говоря уж о любви и гордости.

Ах да, пророка они все-таки воспитали, а значит все было не зря.

— Тебе что, было жалко подарить ему город? — Чуть придвинулся вперед император. — Ты чем думал, когда бросил его без внимания?!

— Это внутренние дела клана.

— Черта с два!! Внутренние дела завершились, когда он снес башню Черниговских! — Достался подлокотнику кресла удар раскрытой ладонью. — У моего порога! Перепугав всех свитских!

Как ни держал лицо князь, но изумление все же взяло верх. Он, безусловно, читал сводку происшествий, но никак не связал этого Самойлова с другим, которому полагалось тихонечко стареть в отдаленном княжестве.

— У него похитили невесту, — тихонько, тонким девичьим голосом вплелись слова в отзвук монаршего гнева.

Изумление скакнуло еще раз, потому как произнесла это принцесса Елизавета.

— Мы не имеем претензий по разрушенной башне. — Тут же скороговоркой произнес цесаревич, словно пытаясь успеть до нового раската отповеди от отца.

Князь Юсупов недоуменно перевел взгляд с одного на другого.

— Ладно. — Выдохнул император, в самом деле погасив новую вспышку гнева. — Мы не имеем претензий по башне, — проворчал он. — Раз мой сын просит за твоего… Но за Екатеринбург мне кто ответит?!

— А Екатеринбург же на месте, — чуть обескураженно повернул Юсупов к дочери.

Они только недавно пролетали над городом.

— Восславим же великокняжеское воспитание, — едко отозвался император. — Мне сожгли только пригород.

— Это воспитание приемной семьи. — Открестился князь.

— Это твое небрежение. — Похолодел будто воздух от слов. — Только твое легкомыслие. Мастеровой будет объяснять ему уклад в стране? Твоя кровь станет его слушать?

— Шуйские. — Привел князь контрдовод, с легкостью сваливая всю ответственность на старых врагов. — Нелегко признавать потерю ценного ресурса, но бастард целиком ушел под их влияние. Горько осознавать, чем все это кончилось.

— Тем, что твой сын вытащил из Серебряного бора одного человека и выкинул его из самолета. — Сменился тон на доброжелательный.

— Насмерть? — Мигом выпалил Юсупов, затаив дыхание от надежды и волнения.

А рана на плече заныла застарелой болью.