Напряжение

Я смирилась с обстановкой и принялась за готовку «завтрака», несмотря на то что уже было 16.00. Я достала тефлоновую сковородку, которую мама прислала из дома, поставила ее на плиту, налила немного растительного масла и зажгла газ на конфорке. Пока сковородка накалялась, я нашла в холодильнике одно единственное яйцо, старый бородинский хлеб и кетчуп. Одновременно с этим, я налила в чайник воды и поставила греться. Перед тем, как разбить яйцо, я всегда промывала его под проточной водой, так как еще в детстве меня по телевизору напугали, что на поверхности яиц находятся тысячи вредных бактерий, которые могут вызвать тяжелые заболевания. С тех пор я тщательно промывала яйца. С возрастом я начала сомневаться в действенности этого метода, ведь обычная вода вряд ли могла уничтожить тысячи бактерий за несколько секунд. Я уже перестала в это верить, но привычка так и осталась.

Сковородка к этому времени накалилась, я стукнула яйцо о край сковородки и большими пальцами обеих рук раскрыла трещину в яйце. Яйцо вылилось на сковородку, обнажив красивый и ровной желток. Немного посолив и поперчив сверху, я подождала минуту пока яйцо «схватится» с нижней стороны, а затем перевернула силиконовой лопаткой желтком вниз. Мне нравился только такой вариант яичницы, обжаренный с обеих сторон. Терпеть не могла прозрачные «сопельки» белка. В детстве я почему-то их обожала и специально выковыривала, чтобы съесть их в самом конце, как соленый десерт. Каждый раз вспоминая это, меня передергивает от отвращения к своим ранним вкусовым предпочтениям.

Чайник вскипел и щелкнул – знак того, что нужно подготовить кружку. Выключив конфорку, я полезла в груду грязной посуды и достала оттуда свою любимую кружку с изображением спящего котика, привезенную еще из дома. Хорошенько промыв кружку, я открыла дешевый чайный пакетик, кинула его в кружку и держа за ярлык, залила его кипятком. Промокнув несколько раз пакетик, я положила его на маленькое блюдце, чтобы в следующий раз использовать снова. Вода окрасилась в темный оттенок с приятным ароматом чабреца.

Настало время создания божественного бутерброда. Я отрезала небольшой ломтик бородинского хлеба, положила на него обжаренное яйцо и полила небольшим количеством кетчупа. Классический дешевый бутерброд был готов.

Несмотря на слабый динамик моего телефона, потоки джазовой музыки наполнили всю кухню и мое сердце своим волшебством. Сладковатый и в тоже время немного кислый вкус бородинского хлеба в комбинации с яйцом и кетчупом не совсем подходил к легкой джазовой атмосфере, но этого было достаточно, чтобы наполнить желудок. Горячий чай согрел мое тело, оставив на языке небольшой след от ожога. Я смотрела в окно, где накрапывал дождь – совершенно повседневное явление для столицы.

Обстановка на улице удивительно соответствовала настроению моей души. Если бы в этот момент вышло солнце, у меня бы еще больше испортилось настроение. Солнце слишком обязывает. Словно принуждает отвечать на свою лучезарность таким же радостным настроением. Конечно, солнечная погода может исцелять сердца и поднимать настроение, но столичная серость помогает прочувствовать всю накопившуюся боль, не вынуждая при этом светиться улыбкой и напрягаться для излучения фальшивого позитива. Я уже привыкла к этому.

Музыка внезапно прервалась. Я обреченно прикрыла глаза, мне прекрасно было известно – если музыка вдруг прерывается, это значит, что через несколько секунд я услышу мелодию своего звонка. Сейчас у меня совсем не было настроения болтать по телефону. Я решила, что если это кто-то из знакомых, то притворюсь, что не слышу звонка и дождусь пока они сами не отключатся. Я взяла телефон и посмотрела на номер входящего звонка. Этот номер мне был слишком знаком, даже несмотря на то, что я не заносила его в список своих контактов. Такой номер был только у гостиницы, где я работала. Звонок с работы был худшим вариантом из всех ожидаемых. Не взять трубку значило создать себе еще больше проблем. Переведя дыхание, я нажала зеленую кнопку и обреченно поднесла телефон к уху.