Напряжение 4

– Девушка, – обратился к ней Шуйский. – Разрешите вас пригласить на ужин и объяснить, почему происходит так, а не иначе?

– Я не против, – коротко кивнула Аймара.

– Максим, ты же позволишь?

– Доставь ее потом к Нике в родовой особняк. – Отмахнулся я, приметив пригласительный жест от третейского судьи.

Значит, время пришло – и мы неспешно потянулись в сторону княжича Мстиславского, равно как и Романов вместе с двумя секундантами. Иные остались подле остановки, с интересом глядя в нашу сторону.

– Шестеро – это не один, – продолжил прерванную беседу Артем. – Шуму будет больше. Разрушений… Этот же чиновник с планшетом не зря приехал? – Буркнул княжич. – На каждое деревце, небось, ценник уже навесил.

– Тут у тебя будет огромное преимущество – деньги возьмут только с тех, кто станет портить городскую собственность.

Шуйский вопросительно поднял бровь.

– Что тебе делать вовсе не обязательно… Помнишь, как в летнем лагере? – Ответил я ему тонкой улыбкой.

– Ничего не выйдет, – с сожалением посмотрел он на заходящее солнце и на разреженный лес, все еще подсвеченный закатом. – Эффект не тот, люди уже взрослые и видимость хорошая – легко держаться вместе.

– Получится. – Уверенно произнес я. – Но выбор за тобой.

– Я подумаю. Идемте. – Зашагал друг в сторону к судьи.

– Инка, тебя я представлю сам. – Обратился я к девушке на всякий случай.

Потому что Артем – это ладно, а если она тут сообщит свое полное имя, то как бы со всеми остальными не произошел массовый несчастный случай.

– От меня не будет проблем. Мне все еще интересно, что я услышу за ужином.

– Господа, – низким и глубоким голосом обратил на себя внимание княжич Мстиславский. – Не скажу, что я рад этому вечеру и встрече. Не можно быть так, чтобы проливалась кровь старых семей. Не стоит плодить раздор и смуту, приносить горе близким и боль в сердце нашим почтенным отцам. Призываю к примирению.

К традиционной речи отнеслись почтительно и без острых и злых взглядов в адрес друг к другу. Княжич Романов выглядел сосредоточенно и уверенно, глядя только на Мстиславского – ему идти на бой. Его свита позволяла себе высокомерные взгляды в мой и Артема адрес – эти драться не планировали. На Инку поглядывали с любопытством, сама же девушка отражала отстраненное равнодушие к присутствующим – еще и потому, что русский не понимала. Артем же показывал традиционное спокойствие монолита, об который можно только убиться.

– Меня устроят извинения княжича Шуйского, – подал первым голос Виктор Романов. – Я уже давал слово, что не было в моих действиях и действиях моих людей бесчестья. Меня оскорбляет его неверие в мои слова.

А Артем чуть нахмурился.

– Я не вижу причин для извинений. – Коротко ответил Шуйский. – На правах вызванной стороны, я желаю получить сатисфакции так же от тех пятерых молодых людей, что прибыли с княжичем Романовым. Одномоментно с ним самим. Мне не понравились и показались оскорбительными их взгляды, – пояснил он в ответ на вопросительно поднятую бровь Мстиславского.

– Вы желаете расширить число дуэлянтов за счет ваших секундантов?

– Нет, я желаю биться один против шести. Сейчас, по праву старшей крови. Извинения мне не интересны. – Ответил Артем холодным взглядом и повернулся к соперникам. – Перчатки нет, но я могу кинуть в вас скамейку.

И двое секундантов Романова отчетливо погрустнели.

– Вы и ваша свита в праве уклониться от вызова, – обратился к другой стороне Мстиславский, отразив излишне резким движением свое раздражение.

Все-таки, для его репутации лучше было бы примирение сторон и бескровный исход событий – тогда такого посредника станут зазывать гораздо чаще.

– Я не уклонюсь. – Упрямо ответствовал Романов.

– Мы, Александр Геринг и Август фон Нолькен, не уклонимся. – Переглянувшись между собой, ответил один из парней. – Мы готовы сложить с себя полномочия секундантов.

– Вам потребуются новые.

– Думаю, княжна Орлова не откажет нам. Или есть сомнения в ее статусе свидетельствовать честность? – Обвел нас глазами Романов, остановив взгляд на золотой маске Инки.

А затем вновь повернувшись к Мстиславскому.

– Вам стоит решить это между собой, – сухо ответил тот. – Также обсудите вызов со своими товарищами. Напоминаю, что дуэль может быть перенесена на завтра, ежели ее светлость не пожелает быть свидетелем кровопролития. Быть может, она и вас сумеет от него отговорить. Я призову вас позже, господа. Вам есть, о чем переговорить.

И мы вновь медленно разошлись по своим местам.

– Тут дуэль или танцы? – Вредно проворчала Аймара, которую явно раздражало непонимание хода дел.

– Артем будет биться против шестерых. – Подытожил я результат переговоров и с удовольствием потянулся вверх, разминая руки и спину.

– Подвел друга под верную смерть и радуешься? – Уколола Инка, которую все-таки пробил общий мандраж действа.

Одно дело – скоротечная схватка. Другое – ритуальность перед неизбежностью. Что-то в этом такое есть, завораживающее.

– Как думаешь, Романов мог соврать? – Все же спросил меня Артем, явно мающийся этим вопросом некоторое время.

– Мог. А мог и сказать правду.