Напряжение

— Что-о?! — проревело мужским басом.

— Что-о?! — добавился сварливый голос классной руководительницы «Б» класса.

— Сигарету… — растерянно произнесли в ответ.

— Да я тебя сейчас за ухо! — и тут же громкое: «Ай!»

— К директору, немедленно! — застучали каблучки по брусчатке, уводя протяжное и смертельно обиженное: «А по-оче-эму-у Сла-аве-э мо-ожно-о!» — вглубь интерната.

А я вскарабкался в форточку уже на первом «что» и к моменту триумфа уже сидел в проеме между креслами самого дальнего ряда. За окном жалобно мяукал Машк, тоже желая в город и зоопарк. Но, увы, он плохо лазил по форточкам, а от входа его откидывал злой сапог водителя.

Потянулись минуты долгого ожидания. Постепенно уменьшился шум за окном, раздался призывный крик: «Обе-эдать!», забирая всех со двора к котлетам и каше. Грустно буркнул живот, но я взял себя в руки — мороженое требует жертв.

Уже успел заскучать, как со двора вновь донесся слаженный стук ботинок и полные азарта и предвкушения голоса. Я вжался в стенку и под кресло автобуса еще сильнее и внимательно рассматривал одинаковые ботинки, расхаживающие меж рядами кресел. Всего в автобусе было сорок шесть мест, так что если всех рассадят поближе к выходу, парами, то были все шансы остаться незамеченным.

— Марь Петровна, а можно к окну пересесть? — раздался в общем гвалте смутно знакомый голос.

— Рассаживайтесь как удобно, — приговором прозвучал добрый женский голос.

«Провал», — пронеслось в голове, но мгновенно сменилось упрямой уверенностью идти до конца. К тому же еще могло повезти — место неудобное, далеко от всех, окно тут поменьше, да и куча других вариантов… Но почему этот шкет идет именно сюда! Чуть не рыкнул от досады.

Сверху запыхтели, перебираясь с крайнего сиденья поближе к окну. И ведь парень совсем незнакомый! «Надо было со Славкой договариваться», — пронеслась запоздавшая мысль.

— Тсс! — Я пружиной выстрелил из-под кресла и зажал парню рот, старательно пригибаясь, чтобы спинки других кресел скрыли происходящее от остальных.

Старшеклассник резко дернулся, чуть не вырвавшись из захвата — тяжелый, гад! Не удержать. Я суетливо зашарил по карману, выудил запрятанное Оружие и приблизил к его глазу.

— Знаешь, что это?

Глаза моего невольного соседа наполнились ужасом узнавания.

— Это зеленка, — скучающим голосом поведал я, одной рукой свинтил ребристый колпачок и приставил горлышко к его коленке.

— Дернешься или пикнешь — все лето проходишь с зеленой ногой. Если понял — кивни.

Парень очень осторожно кивнул.

— Сейчас ты присядешь с краю и будешь тихо там сидеть.

Его глаза наполнились грустью и тоской мазнули по близкому окну.

— Как поедем, пересядешь, — смилостивился я. — Сдашь меня — завтра проснешься с зеленым лицом. Понял?

Еще один быстрый кивок в ответ.

Вроде обошлось — я отпустил его и деловито принялся навинчивать пробку на бутылек.

— Сбежать решил? — спросил парень шепотом.

— Нет, дела в городе, — не глядя, ответил я, вновь занимая место на полу.

Сверху вновь завозились — сосед молча отсаживался к проходу.

— Так! — перекрыл все звуки женский голос. — Все смотрим на меня! Раз, два, три… девятнадцать! Все на месте. Федор Георгиевич, можем ехать.

— Ура! — выдали все хором, и даже я поддержал общий крик, сидя на полу.

Желтый зверь взревел мотором и медленно покатился по дороге.

Выждав несколько минут, я осторожно выглянул в проход — учительница устроилась в кресле возле водителя и вела с ним беседу, а ребята прислонили носы к окнам, рассматривая мир за пределами интерната. Отлично!

— Отсаживайся, — скомандовал соседу, занимая кресло.

Тот сразу же юркнул в соседний ряд, к свободному окошку, и так же, как и все, прилип к нему. Впрочем, через секунду уже я прижимал лоб к прохладной поверхности, рассматривая нестройные ряды мелькающих мимо домиков и построек. Через некоторое время осталась за спиной громада черно-серых строений, последовал разворот, дорога стала шире, наполнилась машинами — они были куда меньше нашей, зато их было много. Хотя изредка навстречу нам проносились настоящие металлические монстры, а целых два таких же мы обогнали сами. Вскоре по правую руку показались огромные буквы «Верхний Новгород», сложенные в два ряда друг над другом, и надпись «Добро пожаловать!» под ними.

— Привет! — тихо шепнул я и махнул надписи рукой.

Вот он — город. В душе было волнительно и тревожно, словно у кота, стоящего возле раскрытой двери. Надо ли мне сюда на самом деле? Я коснулся запрятанной пятирублевой бумажки и откинул все сомнения — надо.

За окном росли в этажах дома, мелькание машин становилось все плотнее, через форточки пробивался диковинный запах раскаленного асфальта — не особо приятный, но новый и будоражащий воображение. Вскоре мы медленно ехали среди каменных башен, то и дело останавливаясь, чтобы дать проехать другим.

— Ребята, рожи в окна не корчить! — спохватилась учительница.