Напряжение

Щелкнул звук выключателя где-то дальше в прихожей, послышался звук мягких тапочек по полу, и на кухню заглянула симпатичная девушка в домашнем платье до пола. Не сказать, что красавица — но весьма милая особа лет девятнадцати, с каштанового цвета волосами, распущенными волной по плечам, и карими глазами, смотрящими на Игоря с теплотой, что добавляло под двести процентов очарования девушке, как и всякая влюбленность.

— Позвольте представить, — мигом поднялся с места Игорь, как и я за ним. — Ховрина Мария. Моя будущая жена.

Девушка мило изобразила книксен и вопросительно посмотрела на мужа.

— Это мой друг, Самойлов Максим, — указал он на меня и продолжил жест, остановившись на втором госте. — И его спутник Колобов Аркадий Алексеевич.

Если на меня посмотрели со сдержанным любопытством, то в адрес Колобова показалось явное любопытство и интерес, отразившиеся даже в приоткрытом ротике и чуть было невысказанном вопросе. Но воспитание — оно такое.

— Милая, мы посидим тихонечко? — Мягко и с любовью обратился он к ней.

А девушка, казалось, чуть ножкой не топнула от возмущения, бросив на нас взгляд. Мол, ты зачем при людях спрашиваешь разрешения у жены. Как сказал — так и будет! Мне потом доложишь.

— Ой, это мелочи, — отмахнулся от пантомимы Игорь и вернулся за стол. — Друг — это и значит, что друг.

Девушка промолчала, но было ясно по отсутствию эмоций, что не всяких людей стоит считать друзьями. Впрочем, что не помешало ей поставить чайник, выставить вазочку с печеньями, конфетами и фруктовой нарезкой из холодильника на стол, после чего степенно удалиться.

— А не из тех ли Ховриных… — задумчиво протянул, не удержавшись, Аркадий Алексеевич со своего места.

— Из тех самых. Изволите печенья с чаем?

— Воздержусь, — отказался он, и вновь углубился в свои бумаги.

— В общем, есть сложности, — подытожил Игорь, явно собираясь этим и ограничиться.

— Я ведь не просто так спрашиваю, — укорил его я.

А в лице Долгорукого, после мгновения обдумывания, вспыхнула надежда. Которая, впрочем, угасла почти тут же.

— К сожалению, тут мало что можно сделать. — Нахмурился друг.

— Ты спать вообще что ли не хочешь? — Приподнял я бровь. — Докладывай кратко. Может, я действительно разведу руками и оставлю тебя досыпать. Иначе вон, до утра из тебя тащить буду скорбь твою мировую.

— У нас тут родители сговорились. Мои и Марии. — Скептически глянув, все же начал повествование он. — Я думал, о свадьбе. А оказалось, это они телеканал так делят. Вернее, мой отец что-то получает с Ховриных, а Ховрины расставляют своих людей на ключевые должности на канале. Фактическое руководство остается на мне, но сам понимаешь, это уже будет не мое. Сетка вещания, рекламные контракты, блоки новостей — все придется делать с оглядкой. Про кого говорить, что освещать, про что умолчать…

— В общем, ты их послал, — подытожил я, пусть и грубовато.

— В целом, да. — Помрачнел Игорь. — Они стали давить через Марию.

— Не получилось? — Предположил я осторожно.

— Это история, старая как мир. — Без особых эмоций отозвался друг. — Девушка уходит в семью мужа, а ее род пытается через нее влиять на решения и поступки. Так, по мелочи — для общего блага. Только рано или поздно оказывается так, что настойчивые просьбы уже вредят новой семье, хоть и выгодны родным. Тогда-то мудрая девушка решает, кто для нее важнее, а для кого она просто инструмент. Мария — очень мудрая девушка.

— Не получилось. — Подытожил я и тихонько выдохнул.

Хоть одному повезло.

— В итоге нам обоим запретили видеться друг с другом. Наказали, — мрачно ухмыльнулся он. — Ни о какой свадьбе, разумеется, теперь речи нет и быть не может.

— Рад, что вы вместе, — искренне произнес я.

— Да, — довольно потянулся Игорь, и — реагируя на звук чайника — поднялся, сходил за кипятком и заварил нам чай.

Кружки же расставлял подскочивший к нему Колобов, игнорируя неловкие фразы о том, что тот гость.

— Мне не сложно, — отделался фразой Аркадий Алексеевич, одолжил у нас пару печенек и вернулся за столешницу.

Правда, в этот раз он присел куда ближе, чем был ранее — но не настолько, чтобы это выглядело вмешательством в беседу и нарушало приличия.

— В общем, мы с Марией послали родственников далеко-далеко и решили просто жить, — подытожил Игорь и пригубил свою порцию. — А ты какими судьбами к нам сегодня?

— Да вот, мысль была вам на свадьбу банк подарить, — по простецки улыбнулся я.

Долгорукий недоуменно посмотрел на меня поверх своей кружки.

— Какой еще банк?

— Форц-банк.

— Это же Фоминских, — чуть наклонил голову Игорь, словно сомневаясь — шучу я над ним, или нет.

— Фоминских больше нет. Уничтожены до единого.

— А банк…

— А банк — есть. — Задумчиво произнес я, пригубив чай. — Со всеми активами и дебиторской задолженностью. Представляешь?

— У тебя? — Чуть заторможенно уточнил Долгорукий.

— Если примешь, то у тебя с Марией. — Поправил я его. — Вон, Аркадий Алексеевич сидит, его прежний руководитель.

Игорь механически посмотрел на него.

— Редкостной чести и ума человек. — отрекомендовал я управленца. — Аркадий Алексеевич, подойдите к нам, будьте любезны.