Напряжение

— Внученька, мир совсем не так прост, как тебе кажется. Ты видишь вернувшихся с добычей наших людей, и я радуюсь вместе с тобой такому исходу. Но видишь ли ты протест Китайского императора, негласное распоряжение препятствовать бизнесу, падение репутации, клеймо разбойников, которое ой как не просто будет отмыть? А ведь все это нам предстоит пережить. Каждое действие раскачивает весы мира, и даже если чаши займут прежнее положение, то песчинки внутри неизбежно сместятся. И в следующий раз механизм может перевернуться вовсе, рассыпав в придорожную пыль труды наших предков.

— А?

— Не обращай внимание, я просто долго не разговаривал с людьми. Впредь говори мне все, что хочешь провернуть.

Старик посмотрел в кристально честные глазки своей кровинки и нервно дополнил.

— Начинай прямо сейчас.

— Ну — у, — заерзала егоза на месте, втыкнув пальчик в одеяло. — Я хочу вернуть брата домой.

— Хорошее желание, — тепло улыбнулся дедушка. — Но он не возвращается в будущем, где действуешь только ты, верно?

— Ага.

— А вот если бы вернулся, ты перестала бы желать его возвращения.

— Неправда!

— Милая моя, задумайся, почему папа каждый раз просит показать ему сына, но не ищет его сам.

— Но он ведь потерялся? — Робко предположила внучка.

— Ксюша, мы клан. Мы — не ты я и твой папа, не дядя Амир. Мы — это заводы и самолеты, космические спутники, корабли и целая подводная лодка. Если бы МЫ захотели найти одного — единственного мальчишку в этой стране, НАМ хватило бы двух суток.

— Но я не понимаю…

— А вот если бы ты училась этот год… Эх, да что теперь говорить. — С досадой хлопнул себя по коленке. — Ксюша… Мы сильны единством, клан силен единством. Есть твой папа, он во главе, и никто не смеет оспаривать это. Он достаточно умен, он сильнее всех, он образован и умеет работать. Но он не родился главой клана, понимаешь? У него были братья, сестры, имеющие такое же право стать главным, как и он сам. Часть их них была старше его, часть младше, но все они росли в дружеском соревновании, вместе обучаясь править и воевать. Когда пришел срок, достойный возглавил клан. Остальные стали ему помогать, принеся клятву верности. В природе это зовется естественным отбором — слабые и глупые не имеют права стоять во главе и вести стаю. Мы выживаем так уже тысячелетия.

— Мой брат проиграет? Ну и пусть! Зато он будет рядом со мной, рядом с мамой.

— Драгоценность моя, — грустно улыбнулся дед. — У твоего папы трое сыновей и вместе с тобой две дочери. Ты видела хоть одного из них? Ты видела других мам?

— Ну, меня ни к кому не пускают, — мило заворчала юная видящая.

— Другие мамы боятся тебя, боятся, что ты подскажешь конкурентам на княжеский трон что‑то, что поможет им победить в будущем. Они боятся, потому что ты знаешь результат этой борьбы сейчас и можешь повлиять на него потом. Им страшно, что ты видишь их старость и смерть. Ты — их главный ужас. Поэтому они договорились тебя не посещать и с тобой не разговаривать.

— Ну и пусть, как будто очень хотелось!

— Ксюш, а теперь представь, что князь приносит в дом твоего брата и официально признает наследником. Представь ужас всех этих теть, за спинами которых, кстати, семьи наших союзников. Претендент с сестрой — оракулом. Они, их дети — обречены на поражение.

— Я могу не подсказывать братику, он им сам морды набьет!

— Проблема номер один — они не поверят, что ты не станешь помогать. Проблема номер два — наши союзники возмутятся за своих дочерей. Проблема номер три — разлад в семье и в клане из‑за нечестной борьбы. То есть, твоего брата скорее всего убьют. Вероятность — 93 %. Организуют несчастный случай, на который мы, извини, закроем глаза, чтобы все не развалилось. Тебя не тронут, они не могут сделать что‑либо во вред клану. Но для клана твой брат во главе… Лидер, не обученный должным образом, выглядит угрозой. Им не придется идти через себя, против своей силы и чести, не придется предавать клятвы, чтобы организовать его смерть.

— А если он откажется от борьбы?

— Нельзя отказаться от соревнования, которое не объявлено, но существует как традиция. Пойми, для нас внутриклановая грызня — огромная беда и разлад. Хуже войны. Поэтому мы не ищем его силами клана. Потому что для клана его не существует. Он — тайна гораздо серьезней, чем я под личиной слуги.

Но я и твой отец будем рады, если ты подскажешь где твой брат. Тогда мы сможем тихо забрать мальчика к себе. Он не будет наследником, но будет рядом. Пожалуйста.

— Нет, — выдавила из себя Ксюша.

— Но почему?! Почему ты не можешь нас простить?

— Не я. Он вас не простит. Он… он сейчас никого не простит.

— А если с ним что‑нибудь случится?!

— Деда, ты не бойся. — Маленькая ладошка обняла старческую высохшую ладонь. — Я за ним присмотрю.

Глава 16. День, который

— Мы не употребляем свой товар.