Напряжение

— Пошли за мной, — но я уже махнул рукой и направился в нашу с дядькой комнату.

Позади неуверенно шлепал мой новый учитель физики. Только дикий какой‑то, как Лайка, которая бегала у нас в парке. Тоже всех боялась, пока не прикормили. Точно!

— Будешь котлету? — придвинул я ему тарелку, до верху наполненную жаренным лакомством.

Мы устроились на моей кровати — я ближе к столу и котлетам, а он на самом конце, у двери.

— С — спасибо, нет. — Посмотрел он голодными глазами на мясо.

Ну, Лайка тоже поначалу отказывалась.

— Вку — усная котлета, ам — ам! На? — Приподнял я тарелку в его сторону.

— Я правда не хочу, спасибо. — Теперь он смотрел с диким испугом и отодвинулся еще дальше.

Не доверяет! Ничего — главное дружелюбный голос.

— Давай тогда знакомиться, — миролюбиво улыбнулся я, положив котлеты обратно. — Тебя как зовут?

— Семен, — осторожно пожал он протянутую мною руку.

— Максим, император мира. Что ты так смотришь? Это не я придумал, это в книге написано. Хочешь, покажу?

Доказательство моей правоты сорвалось — в комнату ворвался чем‑то очень, очень разозленный дядька.

— Так, ты тут да? — прошипел он, громко захлопнув дверь за собой.

Я тут же сунул тарелку с котлетами на коленки Семену и защитился подушкой. Не знаю зачем. У взрослых это зовется интуицией.

— Помогите, меня продали за тридцать кубиков сахара! — Запищали сбоку.

— Молчи и жуй! — Втолкнул я ему полкотлеты в рот, смекнув, что уж лучше огрести только за что‑то одно.

— Значит, это ты из столовой котлеты упер, — мрачно сообщил дядя Коля.

— Мне повар сама их отдала! — С обидой возразил я.

— А еще деньги и часы?! — взревел дядька.

— Там не так все было! Я просто стоял и смотрел! — Принялся я объяснять.

— Да ну?!

— Честно! Я пришел и попросил добавку. Ну… своим голосом… Она мне положила котлету. А я стою и смотрю. Она положила мне еще котлету. Я стою и смотрю…

— Дальше!

— А дальше у нее кончились котлеты и она положила часы!

— И ты не мог ее остановить?! — вцепился он рукой в волосы.

— Мне было интересно!

Пока мы ругались, рядом дожевывал третью котлету Семен.

— Верни тарелку, предатель!

— Так, а это кто? — Чуть успокоился дядька.

— Меа поали, — невнятно выдал этот гад.

— Он говорит: меня поймали. Представляете, вхожу, а он наши котлеты ест!

Справа закашлялись и схватились за горло.

— Не обращайте внимания, он все равно скоро умрет, — успокоил я дядьку.

— Паааите! — Просипело рядом.

Дядька подошел ближе и пару раз сильно стукнул парня между лопаток.

— Вот — вот, лучше добить. Клюкой его, клюкой!

Но Семен почему‑то откашлялся и теперь злобно смотрел на меня.

— Я пошутил, — уточнил и передвинул подушку так, чтобы защититься от обоих.

— Где деньги и часы?

— Не брал я их, сложил в шкафчик на кухне. Ну, большой такой, с вещами.

— Ладно. Может быть, обойдется, — дядька провел рукой по лицу и вздохнул, успокаиваясь.

— Обязательно обойдется, — убежденно согласился я, с опаской глядя, как восьмиклассник убирает очки в карман, продолжая неотрывно смотреть в мою сторону.

Что‑то это никакая не Лайка!

— Семен, давай дружить! У меня бинокль есть!

— Да? — с недоверием рыкнул старый тигр, замерев перед прыжком и подслеповато прищуриваясь.

— Нет у тебя никакого бинокля, — фыркнул сторож.

— Р — ра! — Метнулось навстречу мне тело.

В подушку влетело нечто огромное, переворачивая меня на спину и прижимая к постели. По бокам подушки часто — часто захлопали несильные удары, не добираясь до меня, а сверху зло пыхтел Семен.

— Замерли, резко! — Гаркнул в ухо голос сторожа. — Максим, кто это?

— Это мой новый учитель физики, — пропыхтел я, пытаясь освободиться.

— А, ну тогда продолжайте, — протянул удаляющийся голос.

— То есть все нормально, да?!

— Хм, да не очень. Парень, бей чуть ниже.

— А я?!

— А ты месяц без сахара! Работорговец хренов. Как будто мне больше делать нечего, там еще какой‑то придурок ботинки в канализацию смыл… — хлопнула входная дверь.

Следующие удары попали точь в точь по ребрам. Я зашарил руками, пытаясь вцепиться и опрокинуть противника на пол, но он был слишком тяжел, а я вдобавок вжат в самый центр матраса, вогнувшегося под нашим весом. Но тут мне улыбнулась удача!

— Не делай резких движений, я настроен очень серьезно! — Я схватил руками нечто очень дорогое Семену и чуть дернул на себя.

— Ай! Отпусти! — Запаниковал парень.

— Еще одно резкое движение, и я сожму руку! Я не шучу! — добавил я строгости в голос.

— Ты не посмеешь! — а уверенности то маловато!

— Проверим? У меня силы хватит — никто не починит!

— Спокойно, не делай глупостей, — с тревогой произнес Семен.

— Медленно поднимись! Медленно, я сказал!

— Я делаю, делаю, видишь? — подняв руки вверх, парень сел на кровать, все еще находясь над моими ногами.

Я скинул подушку на пол, продолжая крепко держать его за самое ценное.

— Ногу на пол! Встаешь очень осторожно!

— Максим, только не нервничай, мы все решим, — сглотнул он, глядя вниз.

— На счет три, я отпускаю, — пододвинувшись к столу, я ухватил банку с водой другой рукой. — Только дернешься — замочу!

— Я все понял! — Закивал восьмиклассник.

— Раз, два, три!

Семен осторожно опустил руку и выудил из кармана очки.