Напряжение

- Папа говорит, наставники не могут менять решения. Не педагогично! И... папа сказал, что нет ничего зазорного в том, что произошло.

- А? - Удивилась девочка, осознав, что взрослый одиннадцатилетний аристократ пытается оправдать свое поражение простолюдину.

- Папа говорит, это была большая шутка. - Сделав голос тише, поделился сосед. - Он неинтернатовский вовсе.

- А тогда кто?

- Папа говорит, кто-то из старших семей. - Паша уловил иронию в глазах Ники и поспешил убрать упоминания отца. - Нас учат управлять слугами... А их учат управлять нами. От такого получить не зазорно.

- А из какого он рода? - Вспыхнув глазами от любопытства, чуть умерила бег Ника - ровно настолько, чтобы парень почувствовал себя быстрее, сильнее, а значит, стал разговорчивее.

- А я знаю? - Увы, пожал он плечами. - И папа не знает. Это ведь старшие семьи, они своих детей до шестнадцати лет никому не показывают.

- Что, совсем? - В голос удивилась Ника. - А где они тогда учатся? Дома?

- Папа говорит, в самой обычной школе.

- Не может такого быть, - настороженно, пытаясь опознать розыгрыш, глянула она на мальчика.

- Сам в шоке, - пожал тот плечами, разделяя удивление.

- В самой обычной?!

- Ну, папа говорит, что это будет очень чистая школа. Но дети - самые обычные. И вообще, если гуляешь в парке, а рядом очень-очень чисто - значит, может быть, рядом гуляет кто-то из их детей.

- Вот это да! Ты такой умный! - Добавила она неловким комплиментом румянца соседу.

Все, как рассказывала мама - с мужчинами чем проще, тем надежней работает.

- Как ты думаешь, его станут искать в интернате? - Паша кивнул вперед, на стройную молчаливую фигуру их собрата по несчастью, - мне кажется, он просто мечтает с ним повидаться.

- Кто знает? - Сдержанно улыбнулась Ника.

Она тоже успела поговорить с отцом - и тот обрадовал ее известием, что со следующего утра интернат будет под их покровительством. Не из-за заботы о ловком мальчике, а исполняя главный принцип рода - торопливые и вспыльчивые должны платить мудрым и неспешным.

Когда кто-то из родичей обиженных в парке детей возжелает мести и сунется вершить свое видение справедливости, его аккуратно подхватят за шиворот и ткнут носом в скромный герб под названием на новой табличке. А нападать на то, что под рукой Еремеевых - совсем не то, что избивать простолюдина. Например, это дороже - эдак в пределах десяти-двенадцати миллионов за 'извинения'. Как раз старшей доченьке-умнице на подарки.

- Значит, его все-таки не съели тигры, - мечтательно улыбаясь, произнесла Ника, подводя некий внутренний итог.

- Этого съешь, - ревниво глянув на нее, отозвался Паша. - Этот сам кого хочет съест.

- Нет, не съест. - Растратив всякую усталость, девочка мгновенно набрала скорость, обгоняя ребят. - Император тигра не обидит.

Глава 13. Газеты пишут правду

Мелькали столбы и деревья, подмигивали окна домов на поворотах, а я никак не мог найти ту единственную, знакомую дорогу в лабиринте развилок и перекрестков. Город оказался настолько огромным, а улицы настолько безлюдными, что совсем скоро внутри поселилась тихая тоска. Музыка давным-давно кончилась, завершившись песней про сына, которого не дождётся мама, отчего становилось совсем грустно. Так и ехал в тишине, под завывание сирен где-то вдалеке, размышляя, стоит ли догонять другие машины, чтобы спросить путь. Пока, наконец, не набрел на человека - тот мерно катил за собой что-то вроде рюкзака, но на двух колесиках, цепляясь за высокую ручку. Выглядел дядька неважно - в свете фар виделся грязный плащ, поношенные трико, сам он был небрит, очень стар и смотрел на машину испуганно, прикрывая глаза рукой. Но он был взрослым и наверняка мог знать дорогу.

- Здравствуйте, вы не знаете, как проехать в Верхе-Новгородский интернат? - Пододвинулся я к окошку возле правого сидения.

- Знаю, - ответил он, показав совсем беззубый рот, и настороженно замер, словно приготовился бежать.

- А дорогу не подскажете? - Полыхнул я радостью.

- Прямо до развилки, потом, стало быть, по Лермонтова, затем съезд на проспект Правосудия и отсель по трассе, - неуверенно прошамкал дедушка.

- Эх, - загрустил я, пытаясь вообразить, чем отличается улица Лермонтова от остальных. - А может, вы со мной поедете, а?

- М-могу, - к моему восторгу, согласился он. - Но я только до трассы.

- Садитесь! - Заерзал я на месте, убирая зайца к себе на колени и освобождая кресло. - Назад не надо, там медведи!

Дядька очень осторожно примостился на сидение и взгромоздил рюкзак на себя, выглядывая из-за него, смешно вытянув шею. Пахло от него не очень, но стоило начать движение, как запах унесся в приоткрытые окна.

- Сейчас вон в тот поворот, - подсказал старик, оживившись к моменту, когда я выруливал на ту самую трассу, украшенную столь знакомой табличкой 'Верхний Новгород' - аж сердце забилось сильнее! - Меня тут оставь.

Я аккуратно притормозил возле бетонной площадки с бетонной же коробкой и знаком с буквой Т.

- А мне куда дальше? - Слегка заволновался я, вглядываясь в освещенную фонарями линию дороги.