Направление — Прага

Венгерские землянки разлетались по горячему снегу, воздушные волны разрывали легкие, останавливали дыхание, все живое кричало и вопило от страха, что стояло — падало, что висело — летело вниз, воздух наполнился запахом горящего бензина, жареного мяса, дыма от ядовитого желто-зеленого пламени. Все земное словно растворилось, все стихии взбесились будто по команде, а те, что еще оставались живыми в этом аду, как ошалелые пустились бежать по снегу, покрытому сажей и пеплом, словно помпейцы от Везувия, множа число жертв этой ночи из ночей, как ее позже назвали.

Пережившие все это уже никуда не бежали. Бессмысленно бродили, проваливаясь по пояс в снег, как пьяные, шатались на поле, усеянном трупами, и, хотя стрельба стихла, оглушенные, они тупо смотрели на языки пламени.

Когда танки с красными звездами подошли к ним и бойцы, сидевшие на броне, стали кричать: «Давай сюда!» — их обезумевшие лица, отсутствующие глаза, шевелящиеся, но не издающие звуков губы, свидетельствовали: просто не понимают, что с ними случилось Слух к ним еще не вернулся. Из ушей и носов текла кровь.

От четвертьмиллионной 2-й венгерской армии осталось всего ничего.

3-й Секешфехерварский полк оказался не на главном направлении атаки. Но фронт распался, кто был в состоянии — убегал. От роты осталась треть, солдаты со слезящимися глазами, обмороженными, бесчувственными лицами и пальцами, в обледеневших башмаках тащились в снежной метели, падали в сугробы. Кто останавливался — замерзал.

На третий день сел первый. Обмороженное ухо торчало, как лопух, а в пустых глазах — замерзшие слезы. Его засыпали снегом. Днем позже не поднялись четверо. Их уже не стали забрасывать снегом. Их укрыла черная режущая тьма, тянувшаяся за ротой. Там, где лежали тела, тут же появилась стая воронов. Потом обессилевшие парни останавливались и садились каждый день. И черные птицы слетались на кровавое пиршество на глазах отступающих солдат. У солдат были синеватые отсутствующие лица. Они уже ни о чем не думали.

Ни о Венгрии, из-за которой возвращались на запад. Ни о женах, детях, матерях, отцах и сестрах, которые там жили. Ни о страхе перед немецкими жандармами. Думали только об одном: как избежать этого ада, этого леденящего холода и где-нибудь прикорнуть. Только об этом думали.

А потом прилетели самолеты и сбросили листовки.

Прочитайте и передайте своим друзьям!

Венгерские солдаты на Дону!

Под Воронежем за последние четыре месяца погибли ваши лучшие дивизии. Что осталось от 3, 7, 10, 12 и 14-й венгерских дивизий? Вы хорошо знаете, что Красная Армия их, а также Будапештскую танковую бригаду почти полностью разгромила. За это время погибло, ранено или взято в плен свыше ста тридцати тысяч солдат.

Солдаты! На что вы надеетесь? На то, что вам помогут немцы? На это надеетесь напрасно! Немцы истекают кровью на всех фронтах! На одном из них, под Сталинградом, за 70 дней их погибло 300 тысяч!

Знаем, что вы не хотите за них ни воевать, ни умирать. Чтобы вы боялись плена и продолжали воевать — вас обманывают, говорят, будто русские убивают пленных. Не верьте этой подлой лжи. Переходите к нам, на сторону русских, по одному или группами, взводами, ротами! Ни один волос не упадет с вашей головы. Это единственный для вас путь к спасению! Фронт означает смерть. Сдача в плен — жизнь. На одном участке фронта на Дону немцы попытались удержать венгров от сдачи в плен. Венгры рассчитались с немцами, перешли к нам и сдались в плен.

Эта листовка действительна как пропуск и для одиночки и для группы желающих перейти линию фронта и сдаться Красной Армии!

Прочитайте и передайте своим друзьям!