Напоминание о нем

Пока я жила в изоляции от мира, я не могла ничего поделать, но теперь, когда я вышла, я долго и всерьез думала о том, как должна поступить. Я понятия не имела, чего мне ожидать. Я даже не знала, что они за люди. Я видела их только однажды, когда мы встречались со Скотти, и эта встреча прошла не слишком удачно. Я пыталась найти родителей Скотти в Сети, но их данные были скрыты. Я не смогла обнаружить ни единой фотографии Диэм. Я даже просмотрела профили всех друзей Скотти, чьи имена смогла вспомнить, но многих забыла, да и все равно их данные тоже оказались скрытыми.

Я очень мало знала про жизнь Скотти до нашей встречи и не прожила с ним настолько долго, чтобы как следует узнать его семью и друзей. Шесть месяцев из двадцати двух лет его жизни.

Почему все данные его близких закрыты? Из-за меня? Они боятся, что случится именно это? Что я появлюсь? Что стану надеяться стать частью жизни своей дочери?

Я знаю, что они ненавидят меня, и у них есть полное на это право, но часть меня все равно живет с ними последние четыре года в Диэм. Я надеялась на то, что через мою дочь они найдут в себе хотя бы толику прощения для меня.

Время лечит все раны, верно?

Вот только я нанесла им не просто рану. Я нанесла им увечье. Такое тяжелое, что с большой вероятностью его никогда нельзя простить. Но очень трудно не цепляться за надежду, когда все, что я могла – это жить в ожидании этого момента.

И он либо починит меня, либо уничтожит окончательно. Другого не дано.

Еще четыре минуты, и я узнаю.

В этот момент я нервничала больше, чем тогда, в суде, пять лет назад. Я стиснула в руке резиновую морскую звезду. Это единственная игрушка, которая продавалась на заправке возле моего дома. Я могла бы попросить таксиста заехать в большой универмаг, но оба находились в городе в другой стороне от места, где, как я надеялась, до сих пор живет Диэм, а я не могла позволить себе длинных поездок на такси.

После того как меня наняли на работу в магазине, я пошла домой и поспала. Я не хотела приходить к Грейс и Патрику, пока Диэм там не было, а если Эми права и у Леджера нет своих детей, то разумно предположить, что девочка, которую он тренирует в бейсбол – моя дочь. И судя по тому, сколько «Гаторейда» он покупал, он готовился к долгому дню со многими командами, что, используя дедуктивный метод, говорит нам, что Диэм еще несколько часов не вернется домой.

Я ждала, сколько могла. Я знала, что бар открывается в пять, следовательно, Леджер, скорее всего, отвезет Диэм домой раньше пяти. Я не хотела, чтобы он был там, когда я приду, и рассчитала так, чтобы такси привезло меня туда в пять пятнадцать.

Я не хотела приезжать позже, потому что не хотела появиться, когда они будут ужинать или потом, когда она ляжет спать. Я стремилась сделать все правильно. Я не хотела сделать ничего, что могло бы заставить Грейс и Патрика бояться меня больше, чем они, наверное, и так боялись.

Я не хотела, чтобы они велели мне уйти до того, как я хотя бы выскажу им свою просьбу.

В идеальном мире они открыли бы мне дверь и позволили бы мне встретиться с моей дочерью, которую я даже никогда не держала в руках.

В идеальном мире… Их сын все еще был бы жив.

Я подумала, что же я увижу в их глазах, когда появлюсь у них на пороге. Шок? Ненависть?

Насколько сильно Грейс может ненавидеть меня?

Иногда я пытаюсь поставить себя на ее место.

Я пытаюсь вообразить себе степень ее ненависти ко мне – как все это должно восприниматься с ее стороны. Иногда, лежа в постели, я закрываю глаза и пытаюсь оправдать все причины, по которым эта женщина старается удержать меня подальше от моей дочери, чтобы не возненавидеть ее в ответ.

Я думаю: Кенна, представь, что ты – Грейс.

Вот прекрасный молодой человек, которого ты любишь больше жизни, больше, чем все на свете. Он красивый, он состоявшийся. Но, что еще важнее, он добрый. Все говорят об этом. Другие родители мечтают, чтобы их дети походили на него. Ты улыбаешься, потому что гордишься им.

Ты гордишься им, даже когда он приводит домой новую подружку, которая слишком громко стонет посреди ночи. Подружку, которая разглядывает комнату, пока все молятся перед обедом. Подружку, которую ты ловишь в одиннадцать вечера с сигаретой во дворе, но ничего не говоришь ей; ты просто надеешься, что она скоро надоест твоему прекрасному сыну.

Представь, что тебе звонит сосед твоего сына по квартире, спрашивая, не знаете ли вы, где он. Он должен был рано утром прийти на работу, но по какой-то причине не явился.

Представь, как ты волнуешься, потому что твой сын всегда приходит куда надо.

Представь, что он не отвечает на мобильный, когда ты звонишь, чтобы узнать, почему он не вышел на работу.

Представь, как идет время и ты начинаешь паниковать. Обычно ты чувствуешь его, но сегодня это не удается. Ты полна страха, а места для гордости не остается.