Наполовину мертвый кот

Часть рисков катастрофична. Их реализация означает конец человечества. Надеемся, что их удастся избежать, как удается до сих пор избежать ядерного апокалипсиса. Однако здесь у нас не все в порядке. Человека, заявившего о необходимости ядерным взрывом уничтожить все человечество, сочтут, по меньшей мере, ненормальным. А вот идеи трансгуманизма находят широкую поддержку и распространение.

Но есть риски, которые можно избежать и которые — при всей тяжести наступления неблагоприятных событий — не ведут к гибели человечества. Они разнообразны.

Есть риски технологические. С ними человечество жить научилось. Не все из них человечеством благополучно преодолены. Так, взрывы дирижаблей заставили человечество отказаться от этого экономически эффективного вида транспорта. Катастрофы на ядерных электростанциях заставили ряд технологически развитых стран — возможно, временно — отказаться от развития ядерной энергетики.

Но большинство из этих рисков — наша повседневная реальность, неизбежный фон нашей жизни. Поезда время от времени сходят с рельсов, самолеты падают, корабли тонут. Наши глобальные системы жизнеобеспечения, такие как снабжение электроэнергией, неожиданно выходят из строя. События эти редки, но они есть. И мы медленно и неуклонно делаем многое для того, чтобы они были еще более редкими, чтобы последствия были не столь трагичны.

Есть риски экологические. До сих пор нам не удавалось нанести такой вред экосистеме планеты Земля, который бы поставил на грань существования саму жизнь и жизнь человечества. Впрочем, наши попытки продолжаются. Возможное климатическое оружие — лишь видимая верхушка айсберга таких попыток.

К экологическим рискам примыкают риски создания искусственной жизни — тех нанороботов биологического и вне-биологического происхождения, которых мы готовы поставить на службу человечеству. Они — возможная новая часть всей экосистемы Земля. Наш великий соотечественник В. И. Вернадский[130] уже в XX в. писал о том, что человек — серьезный геологический фактор, преобразующий Землю, а ноосфера так же значима для планеты, как и биосфера. Быть может, его слова ранее не все принимали всерьез. Теперь — придется.

Есть риски военные. Это риски сопровождали человечество на протяжении всей его истории. И здесь нанотехнологии приготовили нам сюрприз — относительную доступность смертоносного и эффективного оружия. При возможной — также благодаря нанотехнологиям — утрате стратегического равновесия в мире последнее становится серьезным источником возможных террористических угроз.

Есть риски экономические и социальные. Структурные изменения в экономике, возможный экономический коллапс из-за изобилия дешевых нанотехнологических товаров, социальные потрясения из-за изменения стилей жизни — все это лишь предвестники возможной кардинальной смены технологического, а с ним и социального укладов.

Появились и совсем новые риски. Это риск переделки и «улучшения» человека, его тела и его мозга, его генома. Все это ставит перед нами новые этические проблемы, с которыми человечество ранее не сталкивалось или сталкивалось мало. Проблема эвтаназии может показаться несерьезной по сравнению с новыми.

Наконец, с нанотехнологиями связывают вполне экзотические риски — риски переноса законов квантового мира в наш, неквантовый. Возможность изменить саму структуру мира, его законы причинности кажется невероятной. Но невероятными и экзотическими эти риски будут ровно до того момента, пока их кто-нибудь — возможно, нечаянно — не реализует.

И все эти риски надо контролировать. Этот контроль обязателен. И он должен носить системный характер. Важно ничего не пропустить, многое заранее предвидеть. Необходимы меры властного регулирования, установление режимов нераспространения.

И вот здесь нас поджидает еще один риск — самый коварный. Это риск самого контроля и регулирования. Нанотехнологии проникают во все сферы жизни. Следовательно, и контроль, чтобы быть эффективным, должен быть тотальным. А тотальный контроль — это уже более чем риск для личности и общества, даже если власти и не будут этим контролем злоупотреблять.

Следует признать, что институты современного общества не способны должным образом разрешить это противоречие: требование контроля и обеспечение свободы. Следовательно, тот мир, который мы знаем, к которому привыкли, уйдет в прошлое. И в условиях нового мира нам надо обеспечить приоритет человека перед технологиями, перед институтами общества. Это и есть гуманизм, это и есть свобода.