Наполеон. Страсти по императору

Численность гвардейских батальонов была слишком малой, чтобы разгромить англичан. Средняя гвардия поднималась по склону и попала под убийственный огонь. Атака захлебнулась, и Веллингтон перешел в контрнаступление.

Французы, увидев отступавших гвардейцев, окончательно пали духом и обратились в бегство. Наполеон образовал три каре из частей гвардии и приказал им идти навстречу беглецам. Эти усилия задержали людской поток лишь на время. Молодая гвардия по-прежнему удерживала правый фланг, а Старая гвардия в порядке отходила, прикрывая отступление разгромленной армии Наполеона.

Император находился в одном из каре, а затем покинул поле боя и отправился в Женапп. Он надеялся собрать войска в этом городе, но улицы были забиты толпами беженцев. К часу ночи он добрался до Катр-Бра, где немного согрелся у костра. По его бледному лицу текли слезы.

Наполеону некого было винить в проигрыше сражения, кроме себя самого. Он принимал решения, которые в итоге обернулись катастрофой. Армия проявила чудеса героизма, но командование было плохим. Бонапарт-полководец уходил в прошлое вместе с Наполеоном-политиком, сам того не осознавая.

Император должен был выработать план действий. Он писал Жозефу из Филиппвиля, что не все потеряно. Наполеон планировал собрать все вооруженные силы, провести мобилизацию и поднять народ. Но он более не был диктатором и нуждался в поддержке палат. «Я думаю, депутаты осознают, что их долг в данных обстоятельствах — сплотиться вокруг меня, чтобы спасти Францию. Подготовьте их к тому, чтобы они достойно помогали мне»^{214}.

Наполеон прибыл в Лан, где думал заняться реорганизацией армии. Приближенные единодушно настаивали, чтобы он ехал в Париж. Он согласился, заявив при этом: «Поскольку вы считаете, что это необходимо, я отправлюсь в Париж, но я по-прежнему убежден, что вы заставляете меня сделать глупость. Мое настоящее место здесь»^{215}.

Император передал командование армией маршалу Сульту и отправился в Париж. Он понимал, что ему нужны неограниченные полномочия для организации обороны страны. Наполеон считал, что он покинул своих солдат ненадолго. Устроив дела в столице, он вновь присоединится к армии.

Утром 21 июня Наполеон прибыл в Париж. На крыльце Елисейского дворца его ждал Коленкур. Он протянул измученному императору руку и помог ему выйти из экипажа.

Наполеон коротко рассказал верному соратнику о катастрофе при Ватерлоо. Изменившимся голосом он говорил: «Ней вел себя, как безумец; он заставил меня уничтожить кавалерию… Я больше не могу… Мне нужно отдохнуть два часа, чтобы прийти в себя… Мне тяжело дышать, теснится вот здесь»^{216}. Он указал на грудь.

Император бросился на диван и потребовал ванну. Он спрашивал о настроениях французов. Наполеон говорил Коленкуру, что он планирует отчитаться перед палатами, опишет им постигшее армию несчастье и попросит у них средств для спасения отечества. Он надеялся, что его искренность привлечет к нему депутатов. Добившись этого, он уедет к армии.

Наполеон был печален и задумчив и много говорил о причинах поражения. Он то готов был сражаться, то впадал в отчаянье.

К нему пришли посетители. Наполеон принял Даву, сидя в ванне, и сильно обрызгал водой маршала-министра. Даву был сторонником решительных мер. Он предложил нанести оппозиции опережающий удар и отложить заседания палат.

Около десяти часов утра началось заседание правительства. К министрам присоединились Жозеф и Люсьен. Наполеон изложил свой план действий:

«Если нация поднимется, враг будет разбит. Если же, вместо того чтобы поднять народное ополчение и принять чрезвычайные меры, мы будем ссориться, все погибло. Враг во Франции. Для спасения отечества мне нужны неограниченная власть и временная диктатура. В интересах родины я мог бы установить ее сам, но было бы полезнее и патриотичнее, если бы такой властью меня облекли палаты»^{217}.

Образовались две партии. Одна выступила за немедленное применение силовых методов, вторая (Коленкур, Камбасерес, Маре) поддержала предложение императора.

Фуше предложил открыто обратиться к палатам и при этом утверждал, что они настроены благожелательно. Появилась третья партия — пораженцы, советовавшие императору отказаться от борьбы. Это значило отречение от престола.

Во время политического кризиса 1814 года победил Талейран, теперь настал час Фуше. Он начал свою игру до отъезда Наполеона на фронт, а теперь тайно предупредил депутатов о подготовке правительства к насильственному роспуску палат.

В четверть первого депутаты открыли свою сессию. На трибуну поднялся Лафайет и предложил программу государственного переворота. Предложение героя революции включало следующий пункт: «Палата объявляет себя постоянно действующей. Всякая попытка распустить ее является государственной изменой: всякий, виновный в подобной попытке, является предателем родины и будет осужден как таковой»^{218}. Император тем самым лишался своих конституционных прав откладывать заседания палаты или распускать ее. Министр иностранных дел, военный министр и министр полиции вызывались в палату.