Наполеон. Попытка № 2

Проблема французов была в другом. В отсутствии школы. То есть специалистов и структуры, которая готовит этих специалистов. Воюют ведь не корабли, воюют люди. Корабль можно построить быстро. А вырастить специалиста и целую школу специалистов. На это нужны годы. Адмирал – как топ-менеджер в бизнесе: штучный товар. Для того чтобы вырастить кадры для своего флота, Франции нужно было лет 10–15. А до этого все их современные корабли безнадежно проигрывали английской военной школе, плавающей на более старых судах.

У французов была сильная, воспитанная двадцатью годами интервенций и революций сухопутная военная школа. У Наполеона были тридцатилетние маршалы, своим дарованием превосходившие многих командующих в Европе. Но за те же революционные годы Франция растеряла в морском флоте даже то, что имела при Людовике.

Наполеон не знал, есть ли у него впереди эти 10–15 лет. Но флот все-таки строил. А параллельно принял другое решение. Англия владычествует на море?.. Значит, нужно обессмыслить это преимущество! Нужно сделать так, чтобы плавать англичанам было некуда. Закрыть Европу. Чтобы свои товары англичане сюда не везли, а из Европы не вывозили еду.

Хлеб. Пенька. Древесина. Сырье для прядильных фабрик. Это то, что ввозила Англия.

Специи. Ром. Чай. Кофе. Сахар. Индиго. Кошениль. Это то, что доставляли английские корабли в Европу.

Что такое чай и кофе, а в особенности, ром, думаю, объяснять не надо. А вот спроси современного человека о том, что такое индиго или кошениль и почему европейская экономика стонала от их отсутствия, причем стонала так, что в конце концов Наполеон был вынужден сделать для индиго послабление и разрешить его ввоз по лицензии. Пожалуй, мало кто ответит.

Индиго – темно-синее кристаллическое вещество, не растворимое ни в воде, ни в спирте. Добывалось это вещество из особых индигоносных растений и применялось для окрашивания тканей в синий цвет в текстильной промышленности.

Кошениль – это такие крохотные насекомые, обитающие в Америке, Африке, Азии. Из этих букашек добывался красный краситель для тканей.

Ткани нужно окрашивать. Вспомните яркие, цветастые сине-красные мундиры европейских армий той эпохи. Стратегическое сырье для армии, получается. Да и гражданским во что-то одеваться надо.

Нет, можно, конечно, ткани не окрашивать. Ходить, как крестьяне, в серых некрашеных холщовках, но ведь привыкли уже к красоте. И кофе с сахаром пить привыкли. Расставаться с комфортом цивилизация не умеет. Потому что комфорт – ее цель и суть. Из-за вкусовых привычек разгораются войны. И это говорит только о том, что качество жизни цивилизацией интуитивно оценивается выше ее количества. Забегая вперед, скажу, что Наполеон, пытаясь предотвратить войну 1812 года, пообещал русским: «Вы хотите сахар и кофе? Вы их получите!.…» Увы, кофе русским было мало, им хотелось войны.

Короче говоря, без индиго и кошенили не могла функционировать европейская текстильная промышленность, а без кофе, вкусных специй и сахара – европейский потребитель. Поэтому цены на контрабандный кофе и сахар взлетели до небес, а что касается синей и красной краски, Наполеон был вынужден разрешить их ввоз по специальным лицензиям с уплатой высоких пошлин. Англичане, со своей стороны, давали разрешение на ввоз хлеба, леса и пеньки.

При этом европейские потребители страдали от высоких цен на контрабандные товары, а европейские производители зерна, леса, пеньки – от низких цен на зерно, которое некуда было сбывать.

Удушая Англию экономическими санкциями, Наполеон одновременно развел гнилостно-питательную среду для мафии. Десятки тысяч людей занимались контрабандой, ржа коррупции поразила чиновный аппарат империи. Вот что значит запрет! Запрет всегда плохо работает. Хорошо работает только либерализация. Запрет – это токсин для экономики. Либерализм – сильный собственный иммунитет экономического организма.

Но Наполеон боролся с опухолью и средств не выбирал. Он надеялся, что опухоль умрет быстрее организма. И действительно, положение в Англии ухудшалось с каждым днем. Недовольны были все – и разоряющиеся производители, и голодные увольняемые рабочие. В Лондоне уже буквально считали дни до свержения правительства. Струна натянулась до предела.

Во Франции тоже разразился тот самый кризис 1811 года… Шла война нервов и экономик.