Наполеон - исчезнувшая битва

Свита прямой дорогой отправилась в Экс. Но сам император, граф Коленкур, гофмаршал Бертран, несколько офицеров и я должны были остановиться на пару дней в Мальмезоне.

Этот дом император купил Жозефине после свадьбы и оставил ей после развода. Она жила здесь с дочерью Гортензией и внуком. И здесь она умерла меньше года назад, император был тогда на острове Эльба.

Он хотел проститься с домом, который видел столько его побед и где он был так счастлив.

По дороге он сказал мне:

- Любовь толпы... После отречения... - Он засмеялся. - Теперь следует говорить "первого отречения" - мне пришлось покидать Францию переодетым!.. И что я услышал после стольких лет величия, которое дал своей стране? "Смерть тирану!" - кричала толпа. И комиссары союзников, ехавшие со мной, попросили меня... переодеться. Мне пришлось снять мундир, в котором я завоевал славу Франции, и надеть штатский сюртук. На шляпу мне нацепили белую роялистскую кокарду. Но самое смешное - мне предложили назваться британским именем! Нет, я не уезжал - я бежал из страны, которую сделал повелительницей мира. Бежал под именем ее врагов!

"Говорят, Людоед уносит ноги. Надеюсь, его прикончат по пути", - я услышал это в первой же харчевне, где мы остановились. Перепуганные комиссары попросили поспешить с обедом, им показалось, что хозяйка меня узнала. В карете на всякий случай они предложили мне опять переодеться - на этот раз в австрийский мундир. Последнее, что я увидел на французской земле, - свое чучело. Вымазанное дерьмом, оно качалось на виселице. И я мог сказать: "Ты был прав, презирая людей!"

"Но теперь-то ведь все было иначе! Они боготворили его, несмотря на гибель своих мужей, братьев и сыновей при Ватерлоо".

И опять этот страшный человек прочел мои мысли.

- И все равно! После стольких предательств мне трудно довериться толпе. Тогда, на Эльбе, я много думал об этом. И я их простил. В конце концов я только солдат... И для меня ничего особенного не случилось - я всего лишь проиграл сражение и сдал город. Да, этот город был Париж, и я проиграл величайшую империю. Но я так привык к великим событиям, их было столько за мою не такую уж долгую жизнь! И у меня попросту не было времени осознавать их, когда они происходили. Нестерпимая боль приходила потом... Но обычные люди переживали тогда вселенскую катастрофу: в их город, в который полтора тысячелетия чужеземцы входили только для того, чтобы выразить свое восхищение... и вот... - И он повторил: - Я виноват. Я приучил их только к победам.

Он замолчал. Потом сказал:

- На сей раз в Париж войдут англичане, пруссаки и сбежавшие Бурбоны все вместе. Я думаю, они уже в Сен-Дени.

Мы приехали. Мальмезон утопает в летней зелени. Изумрудный газон перед весьма скромным отелем с двумя башнями, пики стриженых деревьев - будто часовые... Кстати, с нами нет охраны, и, если враг нападет, защищаться придется самим.

В доме уже собрались: Люсьен и Жозеф (братья императора), красавица Полина (сестра), Гортензия (дочь Жозефины от первого брака, вышедшая, точнее, выданная замуж за Людовика, третьего брата императора), граф Монтолон, граф Коленкур и гофмаршал Бертран с женами. И Летиция - мать императора.

Он сразу прошел в комнату, где умерла Жозефина, и оставался там около часа. А потом долго бродил по дорожкам сада - один.

Позже он сказал мне:

- Я все время вижу, как она идет по дорожкам с рассадой в руке. Она обожала сажать цветы... и немного изводила меня этим занятием. Я все время посылал слуг искать ее в цветниках...

Вечером все собрались в музыкальной зале. Император и Гортензия сидели у арфы и говорили о Жозефине. До меня долетали их слова, которые я поспешил записать той же ночью.

- Я не хотела прежде рассказывать, сир, мне казалось, это будет слишком грустно для вас... Во время вашего изгнания она просила дозволения приехать к вам на остров, сир, но... вместо разрешения к ней приехал русский царь. Весь парк был переполнен огромными казаками...

Император усмехнулся.

- Мне рассказали - она танцевала с Александром.

- Она хотела получить право просить за вас... но жить не хотела. И оттого, когда она простудилась... всего лишь простудилась во время ответного визита к царю... ее не смогли вылечить лучшие доктора. Она умерла уже на следующей неделе... Она сказала мне перед смертью: "Мне кажется, я давно уже умерла, как только осталась без него". Она умерла от грусти... все время думала о вашем изгнании, сир. Она оставалась обворожительной... даже в гробу...

Красавица Полина в бесценном колье сидит в стороне и мрачно молчит. Как и все Бонапарты, она не любила Жозефину и ее детей.

Но на глазах императора - слезы...

Уже ближе к ночи он принялся рассматривать вещи, которые привез с собой из Тюильри (и, видимо, решил взять в изгнание). Вещи самые странные походная кровать, на которой он спал накануне Аустерлица, и военный трофей часы, будившие Фридриха Великого.

Он сказал мне: