Напишите про меня книгу

– У стадиона.

– Иди к нему. Подъедет «Хаммер». Номера – три семерки.

Семь часов дороги до Годобери измучили водителей больше, чем предыдущие трое суток. Но они терпели и о дополнительной оплате даже не заикнулись, хотя по договоренности КамАЗ должен был доставить продукты только в Махачкалу.

Светало. Утренний туман скрывал красоты горного пейзажа. Трудно было поверить, что в этих местах идет самая настоящая война с применением артиллерии и штурмовой авиации.

На блокпосту у въезда в аул их остановили. С охраной говорили ребята из «Хаммера». Один из местных сел в машину сопровождения. По узким сельским дорогам с большим трудом проехали, точнее, протиснулись к центральной площади. Остановились у сельсовета. Выяснилось, что связи с армейской группой полковника Булгакова нет. Дали проводника – мальчика десяти лет с ярко-рыжими кудрявыми волосами. Звали его Хочбар. По-русски он не говорил, но с поставленной задачей справился на «отлично». Около часа ушло у них на дорогу. Обогнув прилегающую к аулу гору, они вышли на высоту, с которой открывался величественный вид на хребет и пять аулов Ботлихского района. Полковник Булгаков попросил подвезти к месту дислокации его подразделения тушенку, чай и сгущенное молоко.

– Остальное раздайте в селе. Им сейчас тоже трудно. – Загорелое и обветренное лицо полковника излучало спокойствие и уверенность.

Вернулись в аул. Кариму привели четырех ослов. На этих терпеливых животных погрузили продукты. Хочбар нашел еще одного местного пацана для сопровождения «каравана». Он был такой же рыжий и к тому же с крупными веснушками по всему лицу. Но, в отличие от Хочбара, этот мальчик хорошо говорил по-русски, а вторгшихся в Дагестан боевиков почему-то именовал странным словом, напоминающим об одной центральноамериканской стране. У него это выходило как «гондуразы». Карим спросил: «Почему гондуразы?» Мальчик ответил: «Не знаю. Папа их так называет». Второй переход до группы Булгакова проходил уже в кромешной темноте, но Карима и его юных сопровождающих это не смутило. В этот раз на дорогу ушло больше двух часов. Когда продукты были благополучно доставлены и выгружены в одну из армейских палаток, Карим пошел поговорить с полковником. Булгаков и еще два старлея сидели на ящиках с патронами в офицерской палатке. Полковник пытался связаться с кем-то по рации.

– Это вы, Карим? Заходите.

– Вот, продукты привезли. Все нормально. Со мной два пацана и четыре осла. Можно мы до утра у вас останемся?

– У нас есть радиоперехват боевиков. Они попытаются ночью прорваться на нашем участке. Не будем рисковать детьми. Возвращайтесь в аул. Животных только оставьте, потом заберете.

– Товарищ полковник, я сержант запаса. Служил в 78–79 – м под Калинином. Разрешите мне присоединиться завтра к вашей группе.

– Я не имею права брать в бригаду гражданских. Если с вами что-то случится, спросят с меня. В ауле есть отряд ополчения, они охраняют дороги, мосты. Идите к ним. Старший у них – Юсуп Магомедов. Я дам вам АКМ и два рожка.

– Спасибо и на этом.

– Не обижайтесь, у нас действительно есть приказ…

Карим вышел из палатки, нашел Хочбара и его друга, сказал, что нужно срочно возвращаться. Мальчишки не спорили. Когда уже подходили к селу, услышали орудийные раскаты, а ночное небо прошили ярко-красные следы автоматных очередей. Завязался серьезный бой. Остаток ночи Карим провел в доме Хочбара. Его отец был в ополчении, дома оставались бабушка, мать и две старшие сестры. Они не спали. Ждали Хочбара. Его друг побежал к себе домой, только сейчас выяснилось, что он ушел, никого не предупредив. Карим представил себе, какая там была паника. Принесли поесть – горячий чурек, овечий сыр, сливочное масло, мед, чай.