Написать Империю

— Поставить осужденную к стене!!

* * *

— Что происходит⁈ Вы кто⁈

Толпа людей ворвалась в Баронское имение, выбив двери поместья.

Юный хозяин, будущий наследник Баронства, выбежал в коридор, увидев как его слуги здороваются с вошедшими неизвестными.

— Вы… — ошеломлённо прошептал он. — Вы, предатели!! Как вы смеете⁈

— Прошу прощения, ваша милость, — спокойно сказала ему главная горничная, десятки лет служившая в этом поместье. Она отошла в сторону, пропуская солдат. — Я не придавала вас, — бросила она равнодушно. — Просто выбрала жизнь. Разве это так плохо?..

* * *

— Барон Фанз…

— Барон Товер…

Рохан всё продолжал перечислять имена, и та ненависть, которую он подавлял у себя в груди, отчётливо передавалась толпе, даже через холодный, как лёд, голос.

— Когда я читал это… — заговорил он, когда последний из пленников был поставлен лицом к крепостной стене. — Когда я видел, как много людей отдали свои жизни вообще ни за что…

Бумаги в руках Лорда внезапно упали на деревянный помост.

— Единственное, о чём я мог думать… неужели настолько? — Он окинул толпу людей скорбным, почти пустым взглядом. — Неужели жизни моих людей. Жизни моих подданных… стоят настолько дёшево⁈

Он резко поднял свой голос.

— Неужели вы все, ваши жизни, ваши мечты, стоят так дёшево⁈ Неужели вы, мои люди! Те, кто с малого возраста и до ярких седин трудится каждый день, честно старается, пашет как мул, могут разменивать свою жизнь на такую нелепость⁈

И не дожидаясь ответа толпы, тихо ответил.

— Не могут! Да, верно! Не могут, конечно же!!

И вновь закричал.

— Конечно же нет!! Это всё чушь!

Окинул рукой всю толпу на площади.

— Вы все… стоите много больше! — сказал он.

Тихо. неспешно. Под замерший стук сердец горожан, которые никогда в жизни, ни разу, вообще ничего подобного от людей не слышали.

— Прошу вас, — громко говорил лорд. — Позвольте мне показать вам, насколько дорого. Насколько невероятно, баснословно, невероятно-пиздец-нахуй-блять как дорого, может стоить жизнь моего человека!

Под оглушающую тишину на площади, он снова обратился ко всем не с требованием. С просьбой.

— Я прошу вас поверить в меня, — говорил он. — Я знаю, как много горести вам пришлось вынести. Как много страданий, неуважения, несправедливости вам пришлось испытать. Я понимаю это. И всё равно прошу!

Обернувшись на пленников, чей приговор уже был известен, Рохан снова обратился к толпе.

— С завтрашнего дня, никто не посмеет калечить, пленять, убивать никого, пока он находится на моей земле. Торговля людьми, их свободой, будет приравнена к самому тяжкому преступлению из всех.

Перечень новых законов, реформ, был просто ошеломляющий. Налоги с крестьян больше не станут взыматься. Будут введены новые деньги, новая система учёта. Новое… да вообще всё!

Звучало так неправдоподобно! Просто немыслимо!!

— Просто доверьтесь мне, — в третий раз попросил Рохан. — Я обещаю вам, больше никто не будет умирать от мороза зимой, и от голода после дождливого лета. У вас у всех, у каждого, будет новый дом. Будет земля.

Он медленно, очень протяжно, глубоко вздохнул.

— Просто живите, ладно? — снова негромко попросил он. — Тихо. неспешно. Никого не боясь. Без страха, что завтра вас всех кто-то на поле боя угонит. Без ужаса, что собственным детям негде достать хлеб. Просто живите! Растите детей!

Его голос снова стал жёстким, стальным, и необычайно громким.

— Я обещаю вам, — почти проорал он. — Я костьми лягу! Собственного горба не пожалею!! Но никто в этом мире, ни зверь, ни человек, ни даже сам бог не сможет больше сказать вам, что ваши жизни, это — дёшево!!

…

— Дайте мне один шанс!

…

— И я не подведу вас!!

Глава 22

— Как же я устал, чёрт возьми…

Не помню как в замок вернулся, после того как свершилась казнь. Каким-то образом до дивана дошёл и просто рухнул на подушки.

Эмоционально, физически, это было необычайно трудно.

— Вы хорошо справились… — Анна подошла ко мне сзади и принялась медленно массировать мне виски. Елена просто ботинки стянула. Чувствую как ног касается тёплое, влажное полотенце.

С таким уходом, жизнь в тело возвращается намного быстрее.

— Слушали речь? — спросил я.

Девочки не сразу ответили. Кажется, все в замке её слышали, но вот повлияла она на каждого по своему.

— Никогда ещё Лорд не произносил таких слов, — Елена даже шутить надо мной не собиралась. Кажется, даже её моя речь затронула.

— Это опасно… — Анна, конечно же, понимала в этом чуть больше остальных.

— Вы обе правы, — согласился я. — Столь колоссальные реформы, которые я хочу провести, возможны только в двух случаях. Первый: это медленно, постепенно, шаг за шагом двигать сознание людей, чтобы они посчитали происходящее — нормальным. Но такой вариант нам не подходит. Остался только второй. Резко, быстро, сломать об колено вообще всё, что мы имеем. Буквально выбросить людей из мира, в котором они жили вчера, и окунуть в мир, в котором они будут жить сегодня.

Очень трудный путь. Очень опасный путь.