Напасть

Главное сражение шло в степи под Шемахой, неподалеку от села Баят. Здесь, где находились шатры шахбану и шахзаде, по распоряжению Мирза Салмана, были усиленные дозоры и стража. Двое из татарских аскеров попали в плен. Выяснилось, что это - гонцы, посланные сыновьями крымского хана Гирея - Адилем и Саадатом - к Осману-паше, окопавшемуся в Шемахинской крепости.

Шел допрос, который вел один из гызылбашских полководцев эмир Гулу-бей. Шахбану и шахзаде, восседавшие в красном углу шатра, наблюдали за допросом; шахбану, облачению в боевую одежду гызылбашских эмиров и убравшую черные косички под шлем, можно было принять за молодого воина.

-Почему вы, переодевшись, затесались в наши боевые порядки?

-Мы должны были доставить правителю Шемахи Осман-паше тугру1...

-От кого?

-От шахзаде Гирея.

Гонцы после разоблачения и поимки были крепко поколочены гызылбашами. Их лица были в кровоподтеках, они еле шевелили опухшими губами.

-Что вы должны были сообщить?

Пленные замялись.

-Мало, значит, лупили вас. Что в рот воды набрали?

Шахбану пригрозила.

-Что ж... не ответят - выведите их и привяжите к хвосту необъезженной лошади. Стегните плеткой по кругу - и дело с концом...

-Мы... видите ли... десятитысячная конница Гирея на днях подоспеет на помощь паше...

Пленных увели. Шахбану держала совет с полководцами и визирем Мирзой Салманом.

-Что скажете, эмиры?

Эмирам было не по душе, что верховное командование вершит не шах, а его благоверная супруга. Но им приходилось смириться.

-Мне думается, нам надо переменить местоположение и двинуться в низину, навстречу силам Адиля Гирея и османцев.

-А Шемаха?

-Там Осман-паша крепко засел. Если главные силы бросим на осаду, начнем его выковыривать из крепости, этим воспользуются гиреевы полчища и опустошат Ширван. Мы не забыли еще, что произошло с Арас-ханом...

Незадолго до этих событий Арас-хан с игитами героически сражавшийся против превосходящих сил врага, попал в плен и пал на плахе; казнили и большинство его соратников. Только горстка воинов смогла спастись.

-Да упокоит Аллах душу его...

-Мой совет - снять осаду и идти наперерез подкреплению.

Эмиры не хотели, чтобы шахбану с сыном непосредственно участвовали в боевых столкновениях. Берегли шахзаде, престолонаследника. Но, чтобы оградить шахзаде от досужих подозрений в малодушии, дескать, "улизнул с поля брани, спрятавшись за спиной матери", один из эмиров, больше движимый заботой о безопасности шахзаде, решил обратиться к матери:

-Война - не женское дело, Мехти-Улия!

В глазах у шахбану сверкнули гневные искры.

-Кто тебе вбил это в голову? Где тебе знать, на что способна хатун?

-Я из добрых побуждений...

-Я с тобой, вроде, не клала голову на одну подушку!

-Помилуй, Аллах!

-Упаси...

-Непристойная шутка!

-Какие тут шутки? Кто во что горазд - решится на поле брани!

Никто из эмиров не ждал такой грубой реакции от шахбану. И сын в том числе. Хотя и знали ее крутой нрав. Потому, обычно, все при ней старались держаться как можно осмотрительнее, чтобы не нарваться на колкости.

Но что тут попишешь - воинственная Хейраниса-бейим, супруга кроткого шаха, (должно бы наоборот!) - являлась неприкосновенной особой и не терпела возражений.

В конце концов решили - оставив часть сил для осады Шемахи во главе с именитым гызылбашским полководцем Вели Халифой из шамлинского племени, двинуться в сторону села Молла-Гасанли, навстречу гиреевским войскам, спешившим на помощь к Осман-паше. Шахбану с сыном, невзирая на уговоры, направилась с основными силами армии.

... Сидя в походном шатре, шахбану погрузилась в думы. Она знала, что гызылбашских полководцев тяготит и задевает за живое подчинение "слабому полу" в ее лице. Знала, что честолюбивые эмиры ряда племен и общин питают к ней лютую ненависть, и для них повиновение приказам женщины пуще неволи. Шахбану не так-то просто было их укротить. Попадись она в руки ненавистников, таких, как Мохаммед-хан Устаджлу, Мохрдар Шахрур-хан, Имамгулу-хан Гаджар и иже с ними, - пощады не ждать было. Удавили бы запросто.

Потому за каждым из недругов следил "глаз" - соглядатаи.

Лазутчики накануне донесли, - гиреевские и османские полки, окопавшиеся в полуверсте, собираются на заре внезапно перейти в наступление.

Она надела шлем, поверх кофты - облачилась в кольчугу, сплетенную сообразно ее стати, пристегнула латы, впихнула края бархатных шаровар в голенища сапогов. Затем прикрыла руки от плеч до локтей пластинами-"базубендами", а от локтей до запястий - стальными манжетами-голчагами". Откинула покрывало - "нигаб" - от лица и хлопнула в ладоши. Тут же из-за шторки просунулась голова стражника Мехди.

-Что изволите... моя... - он чуть было не сказал "бейим" и спохватился. - Мой ха... мой шах.

Ее рассмешила эта льстивая оговорка.

Но, пряча улыбку, повелительно сказала:

-Призови ко мне мохрдара!

-Слушаюсь!

-Погоди...

-Простите.

-Оповести тихонько всех эмиров - пусть без шума, соберутся у меня. Если дрыхнут - разбуди. А хмельных - приведи в чувство.

-Повинуюсь... мой шах...

-Не медли. Запомни: без шума!

-Понял. Можно идти?

-Если хоть кто-то пикнет, - головой ответишь. Ступай.